Как отдыхают студенты

Весь стомфак был факультетом, объединявшим студентов различных наклонностей и способностей. Если, в смысле учебы, все мало чем отличались друг от друга, ничего не делали в течение семестра, а напрягались только во время сессии, то процесс студенческого отдыха и свободного времени был «Клондайком разнообразия».

Весь студенческий досуг у студентов, принимавших в нем посильное участие, как в клубах по интересам, можно было разделить на несколько групп. Каждая группа плавно переходила из одной в другую и в зависимости от курса, студент отдавал больше времени одной привязанности или совмещал все одномоментно.

Основными группами отдыха и досуга студентов были(мнение автора сугубо индивидуальное):

1. Бытовое пьянство.

2. Сексуальные пристрастия - блядство – в наше время, само слово «секс», употреблялось редко, оно появилось в эпоху видеомагнитофонов, а до этого было еще далеко. Слова «трахаться» также не было в студенческом лексиконе.

3. Карты. Азартные игры.

4. Спорт.

5. Наркотики.

Самая распространенная группа – это естественно – первая. Веселье и студенческие радости немыслимы без алкоголя. Водка тогда была менее популярной, чем дешевые сорта портвейнов и крепленных красных вин. Да, тут еще в начале семидесятых годов, наша «родная партия и правительство» решили население приучить к культуре пития и из дружественной Болгарии, для этих целей, на нефтедоллары прикупили разнообразных сухих и десертных вин.

«Бисер», «Тамянка», «Рубин», «Варна», «Гамза» - вот неполный перечень вин для культурного переобучения пьянству населения страны. Студенты, естественно, как самый мощный авангард молодежи, не остался в стороне от судьбоносных решений партии и правительства. Но надо сразу же заметить, что переобучение населения правильному питию, успешно завершилось, через 1- 2 -3 года. Или нефть кончилась, или поняли, что все это бесполезно.

В городе все эти вина выпили в течение года, а вот в деревнях и отдаленных районах области, еще долго пылились на полках сельпо или деревенских магазинах бутылки из солнечной Болгарии. Деревня и не пыталась переучиваться, по привычке, употребляя самогон, вместо государственных алкогольных напитков. Родственники из города, посещавшие своих родных в деревне, да и студенты на уборочной, только и сумели справиться с этим винным разнообразием.

Пьянство пьянством, но молодость свое брала и ни одна компания не обходилась без девушек. А их, в те времена, на медицинском, было раза в два больше, чем самих ребят. Если городские девчонки, еще были, под каким - то присмотром родителей. То иногородние красавицы отрывались на полную катушку. Здесь, может, я и допущу неточность. Как раз наоборот, красавицы или просто симпатичные девчонки, вели себя более или менее пристойно, а вот ничем непривлекательные, середнячки, переживали время бурных романов. Они были просто нарасхват. Особо непритязательные, а вот на «передок» довольны слабы. Правда, старались ничем не выделяться. Если в своей родной общаге имели статус «бляди», то на стороне искали скромного мальчика, ничего не знающего о похождениях этой девицы, и не подозревающего, что за «скромницу» сумел он полюбить, да из такого престижного медицинского института, да еще и будущего стоматолога.

В те времена очень популярна была одна студенческая песенка. Все слова мне и трудно привести здесь, но вот в память врезались следующие строки:

«…Невинных девушек берете себе в жены,

А попадается вам кадровая блядь!»

Вот с этих слов и начинается наша история, которая полностью характеризует девушек такого типа. Позволю рассказать ее вам.

Один молодой человек, фамилию его я здесь опущу по известным причинам, полюбил такое сокровище – студентку медицинского факультета. Любовь была, да такая! За ручку ее держит, не отпускает от себя ни на минуту, ну истинный Ромео! До одиннадцати вечера сидит у нее в комнате, ну просто сохнет на глазах. Старается помогать, ей готовиться к занятиям, хотя сам юноша с другого института и ничего в медицине не понимает. Да и наша красавица, вдруг стала активно готовиться к семинарам, хотя раньше за ней такой тяги и не наблюдалось. Тяга у нее была другая, но от своего жениха ее она тщательно скрывала. Сама добродетель и невинность. Дело к свадьбе идет, уже и к родителям невесты съездили, познакомились. Назначили срок свадьбы.

Наш Ромео каждый день приходит в общежитие, а в те времена пройти без пропуска в общежитие было невозможно. На вахте постоянно дежурили студенты из Добровольной Народной Дружины (ДНД) – дружинники, помогали вахтерам и коменданту в поддержании порядка. На вахте гость оставлял свой студенческий билет, в специальной ячейке ящика, который располагался на стене за спиной вахтера, там же хранились и ключи, от всех комнат Ящик этот занимал полстены, и были ячейки комнат, которые невольно выходили из-под контроля дежурной. Вот этим моментом и пользовались студенты. Вахтер записывала в журнал гостя, в какой комнате, он будет гостить, клал документ в нужную ячейку и гость проходил в общежитие.

Если надо было провести своего друга в общежитие и оставить его ночевать в комнате, для этого делалось следующее. На вахте сдавался документ гостя, и спокойно поднимались в комнату. Через некоторое время студенты спускались вниз, может за хлебом в буфет, или просто так. Один отвлекал вахтера, просил ее о чем - нибудь, а другой тем временем спокойно вытаскивал документ из ячейки. После этого выходили на улицу, возвращались в общагу. Бабушка на вахте, спрашивала:

• А, что вы на улице делали?

• Да, товарища (подругу) провожали. Домой же надо, поздно.

• А, я и не заметила, как он от вас ушел, - с недоумением говорила вахтер.

На этом инцидент и заканчивался. Утром вахтеры менялись, так, что никто ничего и не замечал. Но это было все на первых курсах, когда же стали постарше, то «проход» в общежитие обставлялся по-другому. Мы уже знали вахтеров, а среди них появлялись и мужчины, которые за стакан «бормотухи», могли не то, что одного гостя пустить, а всех проституток города. Правда, тогда понятие «проститутка» не было столь популярным, чем сейчас. Этот контингент, в те времена, объединял официанток, стюардесс, продавщиц магазинов, студенток других вузов или просто «блядей». В эту группу попадали представители не только этих профессий, были и другие, но в основном выше приведенные. За деньги никто не торговал своим телом, а вот за угощение, теплую компанию или просто за знакомство со студентами, эта категория девушек, была очень доступной.

Да и основной контингент пациентов кожно-венерического диспансера составляли особы этих профессий. Во время занятий на кафедре кожно-венерических болезней нам читал лекции известный профессор Б.А. Теохаров, потомок известного болгарского рода, уникальный по своим знаниям и интеллекту человек. Так вот он на лекциях прямо так и говорил, что основным поставщиком вензаболеваний являются официантки кафе и ресторанов.

Но вернемся к нашему рассказу о проходной системе в общежитие. Дежурные с этажа приходили за гостем, который сдавал свои документы на вахту, и просто выпроваживали его из общежития. Раньше было очень строго с посещениями. Нашего же жениха уже все вахтеры знали. Но порядок, есть порядок и он неукоснительно соблюдался. Остаться же на ночь, вдвоем со своей невестой, видно ему и в голову не приходило. Все хотел сделать по - людски, только после свадьбы.

Когда же женишок уходил к себе домой, к маме с папой, то наша невеста отрывалась на полную катушку, кто у нее только в постели не побывал, да и ее подруги по комнате не отличались строгим нравом. Но выйти замуж за порядочного человека, ой как хотелось и приходилось подругам терпеть до 11 часов вечера и представлять из себя порядочных девиц. Скоро все ребята в общежитии знали, что наша героиня хочет выйти замуж и до одиннадцати часов вечера, никто и не ломился в гостеприимные ранее двери.

Подруги по комнате старались также помочь ей, дежурили на подступах к комнате и отгоняли слишком назойливых пьяных ухажеров.

Но вот, наконец, и подошло время свадьбы. Невесту, как и полагается, жених выкупил из общежития, и поехали гулять где-то в ресторане. Через несколько дней, уже муж и жена приехали в общежитие, чтобы попрощаться со своими друзьями. Организовали небольшой стол. Привезли выпивку, закуску. Бывший жених остался со студентами, а его жена пошла на свой этаж, прощаться с подругами. И вот тут, когда уже все изрядно выпили, один из присутствующих за прощальным ужином и спросил у мужа:

• Ну, и как тебе наша Наташа (имя изменено)! Повезло же тебе парень! Сколько же за ней ребят увивались, а вот видишь, выбрала тебя. Молодец!

• Ой, ребята, вы и не представляете, как я счастлив, - возбужденно стал говорить наш герой, не чувствуя никакого подвоха, в словах подвыпившего студента, - как мне повезло! Да, я считаю, что и вам всем так в жизни повезет! Найдете тоже себе хорошую жену. Ведь я же нашел!

• Нет, нам так в жизни, уж никогда не повезет! – продолжал один из студентов – такая, как у тебя Наташка, нам уже больше никогда не найти!

• И у вас тоже будет счастье, не расстраивайтесь, - еще разгоряченнее продолжал наш молодожен, - а как она меня любит, как плакала в первую нашу ночь, переживала, что потеряла свою невинность! Ведь девушкой мне досталась!

При словах «невинность» и «девушка досталась», присутствующие гости подняли в недоумении свои затуманенные алкоголем головы, и, явно не понимая, о какой такой невинности говорит счастливый муж, после недолгого размышления спросили у счастливца:

• А, что, крови то много было, после первой брачной ночи? – спросил и замер в ожидании невозможного ответа один студент. Да, и другие «братья молочные», сидели, молчали и не могли толком ничего понять, о какой девственнице говорится здесь за столом, неужели о нашей любимице «Наташке Всем Давашке». Вот это же надо, как удачно выскочила замуж, что даже муж ничего не понял.

• Крови, то ребята вроде бы и не было, - с восторгом известил наш молодожен, - но, было вот такое ж-е-е-л-тое пятно!» И показал размеры этого пятна с помощью рук, для чего сложил пальцы, изображая истинную его величину.

С той поры, у каждого студента, связавшего себя брачными узами, друзья спрашивали:

«Ну, как там, было ли желтое пятно?» На, что, каждый, кто знал, об этой истории обязательно отвечал:

«А, как же, целых два! Девушкой досталась!»

Вот такие непорочные создания были в нашей общаге. О них мы еще не раз будем говорить на страницах этой книги, но будем дальше характеризовать группы студенческого досуга.

Третья группа студенческого досуга состояла из любителей азартных игр. Обычно в карты играли старшекурсники, да не на интерес, а исключительно на деньги. Собиралась группа из 4-5 человек, закрывала плотно комнату, занавешивала дверь байковым одеялом, а на стол также стелилось одеяло. В этом случае мелкие монетки не звенели и со стороны коридора, никто и не знал, что в комнате играют в карты. Самой популярной игрой была «Сека», но также играли и в «Очко», «Храп», «Буру». Если было много выпивки и закуски, то садились играть на всю ночь в «Преферанс».

На кону были часто очень большие деньги. Доходило, что к утру, победитель мог выиграть до 1000 рублей. Если перевести те деньги на сегодняшний курс, то это было примерно 1200 –1300 долларов. Машина «Жигули», первой модели тогда стоила 5100 рублей. Вот и сравните, примерно суммы выигрышей и проигрышей.

Такие суммы стояли на кону редко, чаще в игре было 200 – 300 рублей. Часто в общежитие приходили студенты, не живущие там. Обычно после стройотрядов и всяких калымов, когда за лето студенты зарабатывали по 2-3 тысячи рублей, собирались любители поиграть и часто оставались без значительных сумм денег.

В мединституте были игроки, играющие на очень высоком уровне, выезжающие на «гастроли» в другие города, с профессионалами городского уровня. Но эта элита, редко играла в самом общежитии, а если и играла, то чаще всего на раздевание. Суть этой игры заключалась в том, что после каждого проигрыша, проигравший снимал с себя какую-нибудь вещь гардероба. И если, кто случайно, попадал в такую комнату, то заставал следующую картину за игровым столом. В комнате сидели взрослые парни, в различной стадии раздевания. У кого ничего не было одето, а кто и сидел в одних носках или трусах.

Если девушки случайно заходили к ребятам в этот момент, то с ужасом убегали – вид голых мужиков, не всегда производил на них доброе впечатление.

Бывали случаи, когда и девушки с мальчиками играли на раздевание. Но эти «оторвы», мало кого смущались. Процесс игры начинался не сразу. Вначале было все более или менее пристойно. Стояли вино, закуски, велись непринужденные разговоры, а вот когда немного подпаивали девчонок, кто-нибудь из присутствующих и предлагал сыграть в карты на раздевание. Играли в «дурака», поначалу, пока снималась верхняя одежда, все было весело и целомудренно, а вот когда доходили до нижнего белья, то в зависимости от количества выпитого алкоголя и происходили развеселые штучки.

Девушки, обладательницы хорошо развитой груди, без стеснения снимали лифчики, вываливая все свое содержимое на показ честной компании. А вот те, кто страдал комплексом недоразвития молочных желез, всячески оттягивал момент снятия бюстгальтера. Но и они, под действием алкоголя, вскоре забывали про все условности и сидели с картами, игриво раскачивая сосками, нисколько не смущаясь.

Вся эта игра в карты, обычно заканчивалась койкой. Парочки рассредоточивались по кроватям, и никто уже друг другу не мешал. Досуг под номером три, плавно переходил во вторую группу.

Немногочисленную группу студентов составляли спортсмены. Но об этих существах, с накачанной мускулатурой и одной бороздой, но не в голове, а между ягодиц, очень трудно говорить. Видно уже судьба такая складывалась у этого контингента студентов, что любое умственное усилие требует от них больше затрат энергии, чем пробежать на лыжах тридцать километров.

У этих субъектов одни были задачи, пораньше лечь в кровать, хорошо поесть, набраться калорий, чтобы не выдохнуться на тренировке. В развлечениях студенческих они не участвовали. Да и сдавали экзамены только благодаря своей физической подготовке. В те времена спортсменов ценили. Соревнования проводились каждую неделю и для каждого института они были гордостью. Фотографии лучших спортсменов постоянно висели на кафедре физической подготовки. Эти же фотографии можно было повесить и на дверях психоневрологического диспансера – разницы почти не было. Та же печать интеллекта и глубокого умственного развития. Но с нашего курса ни одного не было слишком знаменитого, чтобы висеть на «Доске Почета». Так простые разрядники, ну на худой конец кандидаты в мастера спорта. Они погоды не делали в общежитии, но иногда, пытались утихомирить разгулявшую толпу сокурсников, но без видимого успеха. Бывало, выйдет такой спортсмен в коридор из своей комнаты, да, сделав свирепый вид, громко крикнет: «Ребята, кончай базар, спать же надо!» Но, увидев толпу гулящих студентов, с которой вряд ли он смог бы справиться, для приличия постоит немного в дверях, махнет рукой и скроется в своей комнате.

Был среди этих спортсменов одна легендарная личность – Георгий Мартюхов. На нем я остановлюсь поподробнее. Он резко выделялся из группы спортсменов. Слишком уж много с ним было связано воспоминаний.

Кандидат в мастера спорта по вольной или классической борьбе, это был настоящий уникум среди нашей студенческой братвы. Не обладая достаточными школьными знаниями, Георгий обладал природной сметливостью и предприимчивостью, при которых Остап Бендер мог спокойно отдыхать. Недостаток знаний, он компенсировал нахождением нужных связей и знакомств в деканате, у работников кафедр, начиная с простого препаратора и кончая заведующим кафедрой. Если все студенты сдавали экзамены строго по экзаменационной сетке, то Георгий ни одного экзамена не сдавал с группой, а выбирал нужный день, нужного преподавателя, когда бы он смог выбрать билет или старший лаборант помог бы устроить его к нужному экзаменатору.

В наше время, еще широко не процветал блат, никто еще экзамены не покупал, деньги за зачеты не платил, да и преподаватели не были столь уж продажными, чем сейчас, в начале третьего тысячелетия. В основном оценки получали строго за знания, ну, в крайнем случае, за счет хорошего отношения преподавателя к студенту. Но никогда мы не собирали деньги на сдачу зачетов, экзаменов, может, только цветы покупали, да и то не к началу экзамена, а обычно к концу, когда уже ничего нельзя было изменить.

Георгий же начинал знакомство с кафедрой, ни с доски кафедральных объявлений и учебных планов, а с лаборантов. Как он их там умел охмурять, мне неизвестно, но он всегда имел методические планы, вопросы к экзаменам, билеты, на которые мы тратили много времени, переписывая их для подготовки к занятиям и экзаменам. Набрав, кучу «методичек» и вопросов к экзаменам, Георгий у себя в комнате на столе расстилал всю экзаменационную сетку и долго размышлял в какой день и в какое время идти сдавать экзамен.

• Так, что же я пойду завтра сдавать? – размышлял вслух Мартюхов, - завтра Иван Иванович не принимает, он будет на кафедре только послезавтра, значит надо идти к Петру Ивановичу и сдавать другой экзамен, правда, он не любит, когда сдают не в сетку, но Марина- лаборантка обещала, что сумеет с ним договориться. А если пойти к Николаю Кузьмичу, да и постараться сдать у него экзамен, он страшно любит спортсменов, а я возьму на кафедре физкультуры направление, что мне надо срочно надо ехать на сборы, да под шумок и сдам.

Георгий еще долго рассматривал экзаменационную сетку, прикидывал многочисленные варианты, наконец, останавливался на одном, самом приемлемом, по его мнению, и беспроигрышном.

• Постараюсь, я сдать в один день два экзамена. Надо только с собой взять Анатолия Ивановича с кафедры физкультуры. Он первый зайдет, договорится, да вот только, что-то еще и отвечать надо. Вдруг сорвется и начнет меня Николай Кузьмич спрашивать. Для порядка. Дай-ка я загляну в конспект, что-нибудь почитаю.

Мартюхов решительно брался за конспект, начинал читать, но этого его хватало минут на двадцать. Закрывал лекции и ложился спать, памятуя о пословице, что «Утро вечера мудренее». Позже десяти часов вечера, никто из спортсменов не бодрствовал. Режим, по их мнению – это главное. Нарушишь его, сразу же ухудшатся спортивные результаты.

К восьми часам, еще до прихода лаборантов, Григорий был на кафедре и после непродолжительных переговоров решал идти сегодня на экзамен или нет. И самое, что интересное экзамены сдавал и мог в один день сдать два экзамена на разных кафедрах.

И последней досуговой группой, самой немногочисленной были наркоманы, но не те, которые сейчас шляются грязные и оборванные по улицам, своим внешним видом отталкивая прохожих людей. Первые наркоманы, это были вполне интеллигентные люди, студенты, никогда не выпивающие в компаниях, игнорирующие студенческие пирушки и на дух не переваривающие алкоголь. Причину отсутствия тяги к спиртному, объясняли плохим здоровьем, занятиями спортом или другими причинами.

На протяжении всей учебы, мне только раз и удалось увидеть, как делают себе

инъекции наркоманы. В основном кололи себе морфий, промедол, дроперидол и другие медицинские препараты, широко применяющиеся в лечебных учреждениях. Достать наркотики можно было свободно в любом хирургическом учреждении, хотя и существовал контроль и учет, но операционные сестры имели их всегда. Нам их не надо было, алкоголя хватало, а для наркоманов было раздолье.

Когда я впервые увидел наркомана, делающего себе внутривенную инъекцию, то удивился, что с каким мастерством он попал в вену, в области запястья. Со стороны, казалось, что это виртуоз, а не наркоман. Действия его были настолько четки, что нам молодым студентам, еще с неуверенностью делающим внутримышечную инъекцию, приходилось только завидовать их наркоманскому мастерству.

Тогда никто и в мыслях не смел, подумать, что можно получить кайф без помощи алкоголя. На студенческих вечеринках, так называемых вечерах отдыха, организованных комитетом комсомола или профкомом, среди веселой и слегка подвыпившей братии, шатались из угла в угол, некоторые личности, от которых при ближайшем знакомстве представитель деканата, из постоянно дежуривших на этих танцах и следящих за поведением студентов, не мог уловить ни малейшего запаха алкоголя. На вопрос: «Что-то, вы плохо выглядите студент, не заболели, нет?». Следовал ответ: «Да, с ночного дежурства, просто не смог хорошо выспаться».

Никому и в голову не могло придти, что этот студент, может и был с ночного дежурства, где он и затоварился очередными порциями халявного наркотического зелья, которым молоденькие дежурные сестрички, за просто так, за общение с будущим врачом, за «переспать», в надежде на будущее возможное замужество, давали в неограниченных количествах, списывая потом эти наркотики на тяжелобольных, послеоперационных больных. Учета же, как такового не было, то есть он был, но был несовершенен.

Эти пять основных групп студентов, и преобладали в нашем общежитии. Со временем на каждом курсе студенческие привязанности, может быть, и менялись, но в основном входили в эти основные категории. Если же сейчас попробовать проанализировать формы досуга и отдыха студентов, то можно, что-то и добавить, к этим основным занятиям, но убрать – вряд ли.