Часто вспоминается один случай, произошедший с одним из наших ассистентов на кафедре. Преподаватель Ч. в конце занятий, отпустив студентов, решил сам снять гипсовые оттиски пациентке – бабушке. Гипсовый оттиск в полость рта ввел, а вот вывести его изо рта забыл, оделся и ушел домой.
Тем временем медсестра понесла инструменты на стерилизацию, а санитарочка начала уборку в кабинете, подготавливая его к завтрашнему дню. Так не торопясь, она и добралась до кресла с больной, которая вся, истекая слюной, только мычала, и ни слова не могла сказать. Санитарочка побежала в ассистентскую, чтобы сказать преподавателям о припозднившемся пациенте. Но там как на грех, никого и не было. Побежала в зуботехническую лабораторию, там нашла одного врача, который и вытащил гипсовый слепок изо рта. На вопрос: «Бабушка, почему, вы так долго, ничего никому не говорили, хоть подали какой-нибудь сигнал!»
Пациентка, так спокойно отвечает: «А мне, Александр Петрович, сказал сидеть, вот я и сидела!»
В это время, а прошло уже около двух часов, вспомнил о своей пациентке наш незадачливый ассистент, и позвонил на кафедру, чтобы помогли у бабушки вывести оттиск из полости рта.
Пришлось только высказать вслух пару слов о его ошибке и от души посмеяться.
В те годы, приходящие на мою учебу в клинической ординатуре, можно было много историй - баек выслушать о других преподавателях. Запомнилась одна. Касается одного из профессоров. По известным причинам, о которых читатель догадается чуть позже, фамилия этого профессора не указывается.
Так вот на одной из кафедр проводился ремонт сантехнического оборудования. Дошли сантехники и до кабинета нашего уважаемого профессора. Встал вопрос, на каком расстоянии от пола устанавливать раковину для мытья рук. Соответственно сантехник и спрашивает об этом нашего профессора.
Тот не говоря, ни слова, молча подходит к тому месту, где должна располагаться раковина, руки прикладывает в области ширинки брюк, примеривается, как бы имитируя, те действия, которые производит каждый мужчина при мочеиспускании и говорит: «Вот, на такой высоте и укрепляйте раковину!»
Ну, а этот случай произошел, с одной из наших уважаемых администраторов клиники, в обязанность, которой входит также и беседа с пациентом, отвлечение его от тревожных мыслей, создание благоприятной и доверительной обстановки. По привычке, выполняя свои обязанности, наш администратор предложил пациенту немного посидеть в холле и полистать журналы, дожидаясь, когда освободится его доктор. На, что тот ответил: «Спасибо! Я уже и так три года посидел!»
Однажды на приеме один уважаемый врач-терапевт объяснял своему пациенту, какие необходимо выполнять рекомендации. Ему в частности были предложены делать содовые ванночки, для полоскания полости рта. Больной спросил:
- А, что прямо в ванну соду насыпать и самому туда ложиться?
- Да, нет, в ванну насыпать соду не надо, делайте только содовые ванночки – ответила стоматолог.
- Так, что я, сегодня останусь без ванны!
- Нет, с ванной вы останетесь, но ложиться туда не следует – терпеливо объяснял доктор. Но до больного, по всей видимости, так ничего и не дошло.
Лучший анестетик
В доперестроечное время у хирургов- стоматологов был очень маленький резерв анестетиков для производства любой амбулаторной хирургической операции. В основном использовался новокаин, редкостью были лидокаин и тримекаин. На наш российский рынок уже стали проникать хорошие анестетики производства Франции, Германии, США, но естественно на государственном стоматологическом приеме это была чрезвычайная редкость, а в частных клиниках, которых еще было очень мало, внедряли их с определенными трудностями. Больные еще не привыкли платить за производство любой хирургической операции, тем более анестезию, хотя многие уже слышали, что, дескать, вот в одной клинике сделали какой-то чудесный укол и «совершенно было не больно». Пациенты и стремились всеми правдами и неправдами достать эти обезболивающие средства, но повторяю еще раз, что возможностей для этого было очень мало. Люди еще не отвыкли от дефицита, а желание почувствовать на себе действие заграничного средства было очень велико. Из головы еще не выветрилось сознание того, что все импортное должно быть обязательно хорошего качества. Заветная этикетка с иностранными словами предполагала, что в руках самое лучшее. Но это было не всегда.
К этому еще российский народ придет через несколько лет, почувствовав на себе вкус импортных колбас и китайского ширпотреба. Здесь хочется добавить, что и на самом деле анестетики типа «Септонест» и «Ультракаин», намного превышают по своим положительным качествам отечественные препараты. В одном хирургическом стационаре города Омска был очень большой шутник, врач хирург- стоматолог. Приходит к нему больной для удаления зуба на нижней челюсти, по знакомству, тогда это называлось по «блату». Врач, чтобы показать все преимущество своего личного приема, а кроме мастерства рук и умения у него и ничего и не было, сказал:
- А, вам, уважаемый, мы сделаем анестезию лучшим американским анестетиком. Сестра, пожалуйста, подайте флакон этого лучшего заморского средства!
Надо сказать, что в стационарах, новокаин и другие лекарственные средства, обычно аптеки упаковывают по 200 –300 мл во флаконах, то есть, сколько необходимо для производства любой хирургической операции под местной анестезией. Ампульные средства тоже бывают, но реже и они стоят значительно дороже, что для администрации больницы крайне невыгодно. Не забывайте, что это были восьмидесятые годы, когда все отпускалось строго по разнарядке, не выходя из расходных статей бюджета. Все эти лекарства во флаконах стояли в операционных или перевязочных и хирургические сестры их использовали по мере надобности, периодически заменяя, в зависимости от срока хранения.
В нашем случае сестра берет флакон с обычным новокаином, подает доктору, тот спокойно набирает в шприц анестетик, делает анестезию и через некоторое время приступает к удалению зуба. А свойства новокаина таковы, если врач правильно сделает анестезию, попадет как говорится в нужное нервное сплетение, то и операция удаления зуба проходит безболезненно. Но в нашем случае, может доктор сделал анестезию недостаточно точно, а может и больной, как говорят «был с большого бодуна», то есть с похмелья. Вообщем анестезия на него плохо подействовала. Сильной боли нет, но все-таки некоторая болезненность была.
Больной кричит, что есть мочи, анестезия - то плохая, не заморским же на самом деле, сделана лекарством. Врач продолжает свою работу, временами пациента успокаивая:
- Потерпите, пожалуйста больной, потерпите, - и наконец, некоторое время спустя, удалив зуб, говорит больному, - Что, больно было? А, вот представьте себе, как еще было больнее если бы анестезию простым новокаином сделал! Вот, то- то же!
После таких слов, больной и забывает про все свои мучения, ведь ему же была сделана операция - удаление зуба под местной анестезией, с применением лучшего «импортного лекарства»!
Психиатрические отклонения
Определенную массу больных составляют пациенты с нездоровыми отклонениями психики, с которыми очень трудно на врачебном приеме разбираться и они нуждались больше в психиатрической помощи, чем стоматологической. С целью выявления такого пациента, мы зачастую, еще на студенческом приеме в академии, вызывали психиатра, сидевшего тихонько в сторонке и наблюдавшего за словоизвержениями потенциальных клиентов «психушки». После приема психиатр давал заключение по поводу каждого больного.
Ну, явных психических больных нам и самим легко было диагностировать. Труднее было с теми кадрами, которые сами начинали изучать все медицинские энциклопедии и учебники и пытались рассказать про все свои болячки, выдумывая всевозможные жалобы, грозя судами, кидая протезами во врача и производя неадекватные действия в поведении. Такие больные были настолько подкованы в клинике своего заболевания, что невольно их хотелось приводить в пример нашим студентам.
Никогда не забуду больную, которая после протезирования в одной из поликлиник накатала жалобу в горздравотдел, суть которой сводилась к следующему:
«После изготовления съемных протезов, доктор перекрыл все мои нервные потоки, и теперь только, сняв протезы, я могу мыслить, разговаривать. Протезы перекрыли все мои отверстия в голове и мои мысли не могут свободно перетекать в черепной коробке!»
Здесь вроде бы все понятно. Это пациент психиатрической клиники. Его заболевание легко диагностировать. Сложнее, когда на прием придет скрытный больной, с размазанной клиникой, ничем себя не выдающий, но производящий впечатление душевнобольного со сдвигом в сторону стоматологии. Эти пациенты уже прислушиваются к каждому твоему слову. Все понимают по-своему. При них, не дай Бог, о чем-нибудь пошептаться за спиной со своим коллегой. Впоследствии такой больной обязательно решит, что вы замыслили с другим врачом сделать для него какую-нибудь пакость. И главное, что он помнит все разговоры с ним десятилетней давности и, что именно десять лет назад вы сделали ему неправильно протезы и теперь у него из-за них подорвано здоровье.
-
Доктор, вы помните, сказали другому врачу, что надо это обязательно удалить, а на самом деле ничего не удалили и теперь у меня все челюсти болят! Тогда еще хирург, поковырялся у меня во рту, и я слышала, как о плевательницу, что-то звякнуло. А, что, так и не сказал!...
-
Да, я ни о каких ваших удалениях и не думал, - начинаешь оправдываться, понимая всю бессмысленность ситуации.
-
А вот теперь и заболело, - заключает ваш пациент, не считая, что за десять лет во рту может все измениться и причина его болезни совсем в другом. Ну, разве больному это докажешь!
Другой больной пришел с жалобами на то, что ему вместе с пломбой в зуб поставили радиопередатчик и теперь его отслеживают по всему городу и стараются поймать. Пришлось у него убрать старую пломбу, а потом при замешивании нового пломбировочного материала показать, что никакого передатчика нет, и мы не стараемся его поставить в полость рта.
В моей практике был один больной, постоянно жалующийся на то, что у него в полости рта ядовитая слюна, он ее постоянно сплевывает и боится глотать.
В последнее время, появилась тенденция у больных всеми правдами и неправдами, получить со стоматологических клиник и конкретно с врачей, за произведенный им якобы моральный и физический ущерб крупные денежные суммы. К таким пациентам широко встают на защиту ряд адвокатов, а «Общество защиты прав потребителей» сатанеет от счастья проявить братское, отнюдь не бесплатное внимание, к нуждам обиженных потребителей.
В одной из стоматологических клиник, врач-стоматолог, сделав анестезию, поставил пломбу на один из зубов. Произвел все необходимые манипуляции, необходимые для данного пациента. Все свои действия подробно занес в историю болезни. Через несколько дней больная приходит обратно в клинику и заявляет:
- Вы мне укол сделали, а пломбу не поставили. Деньги же взяли и за укол и за пломбу.
Врач, внимательно осмотрев больную, показал ей, где находится пломба. С помощью инструментов «поцарапал» пломбу и собственно зуб – звук был разный. Больная, вроде бы успокоилась, а через несколько дней приходит и говорит:
-
А пломбы, вы мне все равно не поставили! Я показывала рот своей соседке и она никакой пломбы не обнаружила. Верните, пожалуйста, деньги, я на Вас в суд подам!
Уже сам директор клиники стал ей объяснять, что пломба хорошо поставлена, подобрана по цвету и ее трудно увидеть при простом осмотре. Больная же продолжает настаивать:
С помощью специального прибора, в отраженном свете, больной показали, где находится пломба и где зуб. Вроде бы убедили. Через несколько дней больная снова приходит, держа в руках исковое заявление в суд. Пришлось обращаться к помощи адвоката и доказывать в суде, что ты не валенок, а больная не права. Но сколько же комиссий пришлось создавать и доказывать, что ты не осел.
Такие пациенты, как у нас говорят в Омске – это прямые кандидаты на Первую Линию. В то время там находилась и сейчас находится областная психиатрическая больница. Больные же пускаются на все ухищрения, стараются украсть историю болезни, требуют, чтобы ее выдали на руки, поднимают шум, скандал в холле клиники. Стараются привлечь к себе внимание других пациентов. С такими пациентами трудно найти общий язык, но ничего не поделаешь. Труд стоматолога не всегда усеян одними розами, бывает, наступаешь и на шипы.
Есть еще одна категория пациентов, связана с творческими людьми, которых нельзя отнести к душевнобольным, но творчество наносит определенный отпечаток на их поведение. Если у простого больного сам процесс лечения не представляет особых трудностей, то у людей искусства постоянно возникают проблемы. То пломба мешает, то протез виден при широком открывании рта, что обычно у нормального человека не вызывает особых нареканий. Помню, был один певец из местной музыкальной комедии. Ему изготавливался полный съемный протез на верхнюю челюсть. Врач добился отличной фиксации протеза, но вот фонетика больному не нравилась. Естественно при протезировании базис протеза изменяет взаимоотношение между всеми органами полости рта, а петь с такими изменениями невозможно. И вот в течение нескольких приемов больному с помощью самотвердеющей пластмассы, изменяли конфигурацию пластмассового неба. Результаты лечения певец проверял просто, начинал распевать арии, во всю мощь своих голосовых связок, перекрывающих шум стоматологических установок. Просто бесплатный концерт местной филармонии! И так в течение нескольких дней, пока протез не удовлетворил певца. Не знаю, поет ли он в настоящее время с протезом или снимает его во время выступления.
Другому артисту сделанный бюгельный протез, так и не сумел его удовлетворить. Все скороговорки, принятые при развитии качественной речи, не получались у работника сцены и после долгих попыток пришлось ему отказаться от протеза. Но все равно было интересно наблюдать за творческим процессом тренировки голосовых связок.
Один случай рассказал замечательный доктор, врач-стоматолог - терапевт Владимир Николаевич Никулин. Как – то на студенческий прием к нему пришла женщина, про таких говорят, «женщина в теле», ну очень больших размеров. Она с трудом сумела уместиться в стоматологическом кресле. Владимир Николаевич поручил ее лечение вести одному молодому студенту, который не отличался такими же внушительными габаритами, как пациентка, ну, а сам пошел заниматься с другими больными. Когда же он подошел через некоторое время к этому студенту, то застал следующую картину: бедный студент, не сумев достать до лица больной, со своего врачебного стульчика, преспокойно разместился на коленях у пациентки и что-то сверлил в полости рта. Главное, больная не выказывала никакого удивления, а тем более возмущения. Она просто помогала незадачливому студенту, поддерживая его нежно руками. Видно ей было также удобно и приятно, как и нашему студенту. Ни дать, ни взять картина «Мадонна с младенцем на руках и с бормашиной в зубах!»
Любой из нас, будь то врач или не врач, знает: для того, чтобы удалить нерв из больного зуба, обязательно используется мышьяк. Кто, хоть раз побывал на приеме у врача- стоматолога, знает – прежде чем удалить воспаленный нерв, его вначале убивают мышьяком. А вот такой случай произошел с одним студентом Б.
Ассистент поручил ему запломбировать каналы зуба пастой. Студент не нашел ничего лучшего, как использовать для этих целей мышьяковистую пасту, благо она ему попалась на глаза. Паста, как паста, а какая она там по названию, разве это главное. Своевременное вмешательство врача помогло спасти зуб у больного, но, сколько тревожных минут пережил доктор, трудно даже представить. Хоть это был и студенческий прием, но любые ошибки студента всегда ложатся на плечи преподавателя.
Одна респектабельная дама, лет тридцати, привела на прием к врачу-стоматологу своего ребенка, ну, а сама, как была в своей дорогой норковой шубе «завалилась» в кабинет, чтобы посмотреть, что там делают с ее любимым чадом.
Доктор, естественно, сделал ей замечание и попросил выйти из кабинета, раздеться, а потом уж зайти. Проходит несколько минут. Открывается дверь в зубной кабинет и в него входит наша дама в одной женской комбинации с голыми ногами, держа шубу в одной руке, а остальную одежду в другой. Слово «раздеться», она поняла буквально в самом прямом смысле слова.
|
