Лёпа
Как могут женщины обманывать мужчин можно писать целые книги и как говорится на всё бумаги не хватит. Уж такой это народец женщины. Напакостят и стараются всю вину перевалить на мужика, дескать сам дурак, виноват. И попробуй приведи упрямые факты, говорящие о степени её вины, все равно это была не я и ничего не знаю и знать не хочу. Конечно обдуривают женщины мужиков-лохов, но есть и такие, что и порядочных во всех смыслах мужчин обдурят.
История эта произошла в недалеком прошлом в одном из сельских районов области. Работать в село по распределению приехал Леонид Павлович. Фамилию его я опущу, чтобы не вызывать неприятные ассоциации у родственников. Молодым гинекологом Леня специализировался в городе, в интернатуре. Еще во время учебы в мединституте Леня женился на молодой фельдшерице. Перспектива быть женой доктора, всегда привлекала средний медперсонал и та не замедлила ему родить вскоре мальчика, Павлика, очень хорошего ребеночка, на радость своим родителям. По приезду в деревню начала его супруга, назовем ее Валя, работать фельдшером в медвытрезвителе, а Леня в гинекологическом отделении ЦРБ.
Медвытрезвители были широко распространены в доперестроечном Советском Союзе. Одно время там применяли массовые помывки специфического контингента из шланга с ледяной водой, до тех пор, пока один из пьяниц, «не дал дуба» после такой одной «оздоровительной процедуры». Помывки запретили, ввели должность фельдшера на предмет освидетельствования здоровья алкашей и пьяниц. Так, что милиция, совместно с медициной являлись активными борцами с пьянством, особенно если привозили спецконтингент с недопитыми и непочатыми бутылками спиртного. Сотрудники все это реквизировали, а все спиртное («Не пропадать же добру!») выпивали без остатка. В плане борьбы с пагубными привычками в вытрезвителе одно время злостных постояльцев стригли наголо, фотографировали и вывешивали на стенде с громким названием «Они позорят район».
Также в воспитательных целях прикрепляли на стенде фотографии милицейских дубинок старого и нового образца. «Полюбуйтесь, граждане, насколько отличается новая палка от старой! И побольше в размерах, и поувесистее!»
Эти меры ни к чему хорошему не привели. Как пили мужики, так и продолжали употреблять ее горькую.
Вот в таком вот медицинском заведении, находящемся почему-то в ведении Министерства Внутренних Дел и работала наша Валя, пока самым простым образом не сблядовалась и неперетрахалась со всеми доблестными сотрудниками правоохранительных органов.
Леонид Павлович, а к тому времени к нему приклеилась кличка «Лёпа», просто не замечал всех похождений своей половины, милицейской подстилки, пока ему добрые люди не открыли глаза на его супругу. Это в городе можно бесконечно долго гулять и не попадаться на глаза и держать в тайне все свои похождения. В деревне же ты не успеешь чихнуть, как на другом конце уже все будут знать: почему ты чихнул, по какой причине и с кем.
Лёпа же все не хотел верить бесконечным изменам своей супруги, пока сам, случайно не застал ее с одним лейтенантом, в собственной квартире. Лейтенантик был в одних трусах и галстуке, но Валя категорично заявила:
- Он меня попросил попросту погладить брюки. Ведь не могла же я своему коллеге отказать в такой малости!
До мордобоя дело не дошло, а вот «Лёпа» все сокрушался и недоумевал: «Но почему в моей квартире она решила ему гладить брюки, а не на работе?» Мы ему старались внушить: «Леня, ведь тебе жена рога ставит, на хрена тебе такая блядь нужна?» Но разве можно было Лёпу переубедить. Мы старались его всячески уверить, что уже вся деревня над ним смеется, а он все верит сказкам жены. Для многих тогда было загадкой, как же это фельдшер могла изменить доктору? У многих это не укладывалось в голове. Но это все было и наш Лёпа стал одним из первых жертв сельского разврата. Просто он сильно любил своего сына Павлика и старался не обращать внимания на похождения своей супруги. Когда же весь поселок заговорил на каждом перекрестке, ему уже ничего не оставалось делать, как подчиниться общественному мнению и разойтись с женой. Та не долго горевала и укатила вместе с ребенком, прихватив заодно с собой очередного лейтенанта-любовника в город. Там ее следы и потерялись.
А вот кличка у «Лёпы» точно соответствовала его характеру. Принять своего самостоятельного решения в отношении любого больного он не мог. Одной только положительной чертой Лепы было это сильное сострадание к своим больным. Да и весь его вид говорил о какой-то непутевости, беззащитности, жалости. Среднего роста, с очками на продолговатом лице, такой вот доктор Чехов в провинции. Благо вместе с ним работали опытные врачи и помогали ему. В основном он сидел на «абортах», делал их по 10-15 штук в день, да во время дежурств работал в родильном отделении. Но женщины его любили. Во время родов «Лёпа» мог с роженицей вместе плакать, сложив свою голову на женский живот, утешая, ее страдания. Он постоянно переживал за своих больных, но толком ничего не умел делать и боялся брать всю ответственность на себя.
Была еще одна слабость у Сливинских. Он любил выпить, но на «грудь» мог принять очень мало. Про таких обычно говорили: «Да, ему достаточно только рюмку понюхать, и будет готов». Если же Лёпа принимал немного винца, то мог и заснуть во время осмотра своих пациенток.
Рассказывают такой случай. Во время амбулаторного приема, Лёпа, будучи в небольшом подпитии, заснул прямо у гинекологического кресла. Когда медсестра зашла в кабинет, то увидела следующую картину, Леонид Павлович, уважаемый доктор, прямо очками уткнулся в женскую промежность, а женщина, с задранными ногами в кресле пыталась его разбудить: «Леонид Павлович, что вы там делаете, что-нибудь серьезное нашли?»
Откуда ей было видеть, что доктор мирно спит, на ее раскрытых органах и ничего не делает. Но все эти мелочи Лёпе прощали, нет смертельных случаев, да и ладно. Главное, что внимателен с пациентками, а опыт дело наживное. Вот так поработав несколько лет «абортарным мастером», решил впоследствии наш Леня заняться большой хирургией, но это сюжет другого рассказа, а пока мы расскажем о его второй свадьбе.
Проработав, всего один год в больнице, к нам в августе приехало новое пополнение врачей. Ну, приехали специалисты и приехали, что нам с ними делить, пускай постепенно входят в наш коллектив и зарабатывают авторитет среди местного населения. Среди этого пополнения была одна молодая врач-анестезиолог Людмила Ивановна. По простой причине, о которой станет известно в конце нашего повествования, я не назову ее фамилии. Так и Людмила Ивановна, стала прочно внедряться в наш мужской хирургический коллектив. На тот момент нас было трое хирургов. Все молодые парни, неженатые. Кровь в органах играет, люби кого хочешь и где хочешь, главное квартира позволяет, но вот жениться, ни в коем разе. Людмила Ивановна пыталась нас захомутать, но ничего не вышло, подходило время нашего первого отпуска и мы вдвоем с коллегой по путевке отправились отдыхать в сентябре месяце в Болгарию-Румынию на 18 дней, с отдыхом на море.
Так мы и уехали в Болгарию, а когда вернулись в октябре, то с удивлением узнали, что на ноябрьские праздники, Людмила Ивановна с нашим Лёпой играют свадьбу. Вот это был сюрприз. Несовместимей пары трудно было и представить. Невеста в два раза больше жениха по габаритам. Чтобы лучше охарактеризовать молодоженов, нашим читателям нужно вспомнить фильм «Не может быть», где в одной из киноновелл играют супружескую пару Крачковская и Ясулович, покупающие картины у брата, в исполнении Невинного. Вот наш Лёпа, был точной копией персонажа (Ясуловича) того фильма.
И как это умудрилась Людмила Ивановна захомутать нашего Леонида Павловича, одному только Богу известно.
Тем временем невеста уже успела переехать к новоиспеченному жениху на его квартиру. В течение двух недель вся больница с умилением наблюдала как незарегистрированная молодая пара, каждое утро, под ручку, пешком, вышагивает в больницу. Совет, да любовь! Что еще можно было сказать? Ну, прямо голубки.
Подошел день свадьбы. Все врачи больницы, родственники со стороны жениха и невесты в полном составе прибыли на бракосочетание. Столы накрыли прямо в квартире молодоженов. Кое-как разместились. Набралось человек 70-80, но как говорится в тесноте, да не в обиде. Вначале главный врач толкнул речь о новой молодой врачебной семье, пополнившей ряды районной интеллигенции. Потом так разошелся, что пообещал выстроить целый особняк, но при одном условии, если будут дети. Остальные коллеги, в том числе и я, поддержали дальнейшие излияния и в заключение каждого тоста-поздравления орали: «Горьк-о-о-о...!»
Начались танцы под магнитолу. Женщины вместе с невестой уединились в свой кружок, а мужики все больше налегали на водку и выходили курить на лестничную площадку. К двенадцати часам ночи свадьба успешно завершилась. На этот раз все обошлось без мордобития. Все было пристойно. На второй день с утра опохмелились, накупили у молодоженов блинов, заставили их весь пол подмести на несколько раз, да и разошлись. Родилась новая социалистическая семья.
Но все основные события случились ровно через месяц после свадьбы. Главный врач, ни с того, ни с сего вдруг издал приказ, гласящий: «Всем сотрудникам хирургического отделения сдать кровь на RW(реакция Вассермана – сифилис) в обязательном порядке». Что тут началось? Никто ничего не может понять. Тут уже из лаборатории пришли лаборанты во главе с заведующей и прямо в хирургии стали брать у нас кровь из вены. При этом предупредили, что будут брать три раза в течение месяца.
Приказ есть приказ, тем более сам главный врач, показал пример и лихо заголил руку выше локтя. Потом собрал всех врачей в своем кабинете и объявил, что у нашего анестезиолога Людмилы Ивановны вторая стадия сифилиса и все ее анализы положительны. Что тут началось! Одни врачи кричат: «Выгнать ее к чертовой матери из нашего коллектива!» Другие возмущаются: «Через нее мы могли заразить своих детей!» Но все крики прервал главный врач:
- Хватит кричать и возмущаться! Сейчас наши молодожены будут месяц лечиться и наблюдаться в областном кожно-венерическом диспансере, а потом приедут работать к нам в больницу. По закону мы не имеем права их выгонять, пока они не пройдут весь двухгодичный курс лечения. Ведь они такие же больные, как и все!
- Я, лично с ней работать не буду, - категорически заявила, наша заведующая, как раз в это время только вышедшая на работу и попавшая в эту ситуацию, - теперь я должна подвергать опасности свою маленькую дочь. Ну, надо же, как меня угораздило выйти на работу месяцем раньше. Знала бы такую ситуацию, лучше еще бы взяла больничный на месяц.
Другие коллеги были не столь категоричны. Нам с Шурой так вообще все было по барабану. Хотя возможность подхватить сифон была, особенно если в коллективе имеется экземпляр со второй стадией сифилиса. Дело в том, что после операций, распаренные пили мы воду из одного графина, не наливая ее в стакан. И вероятность подцепить бытовой сифилис была, но обычно кроме воды мы пили, также и чистый спирт с глюкозой и невольно дезинфицировали свой пищеварительный тракт. Но, сдав кровь на анализ, в течение суток переживали, «очко-то не железное», а вдруг? Я по этому случаю рассказал всем анекдот, услышанный еще во время учебы на кафедре кожно-венерических болезней:
У профессора Б.А. Теохарова спрашивают: «Можно ли заразиться сифилисом в бане?» На что он отвечает: «Можно, если половой акт будет происходить в бане!»
Так как у нас полового акта с Людмилой Ивановной не наблюдалось, то особенно нечего было и переживать. А тут еще Александра Николаевна, заведующая лабораторией поведала нам одну женскую тайну, невольной свидетельницей которой она стала.
- Ребята, вы даже себе не представляете, - загадочно начала она свой рассказ, - помните, мы на свадьбе уединились вместе с врачами-женщинами и с нашей непорочной (тут уже она не смогла сдержать смех) Людмилой Ивановной. Она еще у нас спрашивает: «Ой, женщины, даже не представляю, как сегодня у меня состоится первая брачная ночь? Ведь это же больно?» Я еще дура, стала ее успокаивать: «Не бойся, Людочка. Все женщины через это проходят. Никто еще не умер». И давай ее успокаивать. Надо же какая девочка оказалась: три креста по Вассерману. Вот тебе и девственница, хоть бы у вас ребята ничего не проявилось. Вот же хитрая тварь. Вы даже не знаете, она ведь специально замуж вышла, чтобы свой позор на своего мужа частично переложить. Еще в августе, Людмила Ивановна заходила ко мне в лабораторию и спрашивала: «Александра Николаевна подскажи, за кого мне лучше выйти замуж? За вас (тут она назвала наши с другом фамилии) или Сливинских?» Я ей сразу же сказала, что с первыми двумя ей лучше не связываться, они в сторону брака абсолютно не смотрят, им без женитьбы баб хватает, а вот Леонид Павлович после недавнего развода, как безутешный вдовец-страдалец, так его можно легко захомутать. И надо же, как быстро Людка его окрутила. Вы, там пока по Болгариям-Румыниям рассекали, а тут такие дела заделались!
- Вы еще всего не знаете, - встряла в наш разговор Галина Андреевна, наш главный дерматовенеролог района и по совместительству начмед по организационно-методической работе,- она, Людмила Ивановна еще хотела все в тайне сохранить. В Кургане сдала кровь на Вассермана, получила анализы, подтверждающие ее диагноз и хотела самостоятельно лечиться. Попросила анестезистку делать ей уколы внутривенно, ну а та, не будь дурой, пришла ко мне и все рассказала. Я решила действовать по-хитрому, выбрала момент, когда у вас была операция и подгадала тот момент, когда вы переодевались в ординаторской. Тут уж я сыпь всю и разглядела и, выбрав момент, пригласила Людмилу Ивановну к себе в кабинет и прямо без свидетелей у нее спросила, почему она скрывает свою болезнь. Та, расплакалась в ответ и во всем покаялась. У нас случаи сифилиса редко в районе встречаются, а тут сам врач заболел. Когда главному доложила об этом чрезвычайном происшествии, так он чуть со стула не упал. Схватился за голову и стал бегать по кабинету, не зная, что и делать. Но мы поняли, что «шила в мешке не утаишь». Все равно скоро об этом узнает весь коллектив, и решили быстренько оформить ее в диспансер.
- А как же Леонид Павлович? – спросил кто-то из сотрудников.
- И его миленького туда же в отдельное мужское отделение, под чужой фамилией, - заверила нас Галина Андреевна, - прославилась наша больница на всю область. Сейчас и будет во всех отчетах фигурировать, это чертов сифилис.
На этом история не закончилась. Как только у нашего «невинного» анестезиолога обнаружили сифилис, так у половины хирургов областной больницы начались повальные обследования на предмет обнаружения бледной спирохеты. Многие уважаемые люди загремели вслед за четой Сливинских в вендиспансер. Ведь наша Люда проходила интернатуру в областной больнице, а там свободных мужиков больше, чем в районе. Вслед за мужчинами-областниками, пошли обследоваться и многие другие уважаемые матроны. И большая цепочка получилась областных сифилитиков. Но это тема уже другого рассказа.
Самое, что интересное нам выдал Лёпа, потом уже после своего лечения, когда мы его спросили, как же он доктор не заметил у своей жены сифилитической сыпи.
- Вы, знаете, ребята, я все никак не мог понять, что это Люда, как утром встанет, так сразу же бежит голой к зеркалу и начинает себя рассматривать. Я еще думал и чего там смотреть? Ведь никакой фигуры нет. Один жир кругом. А она все равно каждое утро продолжает себя рассматривать. Крутится, вертится, тьфу, ты черт! А она видно сыпь высматривала на теле.
По прошествии двух лет, как только Людмила Ивановна, закончила наблюдаться в вендиспансере, она быстренько развелась с нашим Лепой, и благополучно уехала к себе, куда-то за Урал, на родину. А вот у Леонида Павловича, самое, что интересное, вообще никакого сифилиса не обнаружили. Пообследовали его в течение полугода и оставили в покое. Наша Галина Андреевна потом нам объяснила: «У двадцати процентов больных, имеющих половые контакты с сифилитиками, заболевания не наблюдается».
Хоть в этом повезло нашему Лепе – вошел в двадцатку невосприимчивых к сифилису людей!
Вот и верь женщинам! Обкрутят запросто!
|
