Посвящение в мужчины

Одним из самых больших достижений в общежитии медицинского института являлся обряд посвящение в мужчины. Обряд, как обряд. Все через него прошли, кто раньше, кто позже. Но мне запомнился на всю жизнь самый первый, с которого в общем и начались эти «праздники любви», хотя они больше смахивали на самое банальное блядство. Дальнейшие уже поколения студентов ввели этот обряд в традицию, но вначале все вот так начиналось, что я и попытаюсь запечатлеть в этих коротких записках.

….Вечер в общежитии не предвещал ничего нового в повседневной студенческой жизни. День прошел. Все студенты разошлись по своим комнатам, «казематам», как в шутку мы их называли между собой. Кто – то еще припозднился с библиотеки, но, а кто-то, еще не выходил с утра на занятия и затаился в отчаянной студенческой злобе от безысходности текущей действительности. Денег нет, а последнее жареное сало с картошкой съедено, и можно, только надеяться на чудо, в лице незваного гостя, который может и придет и, что – то принесет с собой. Но родители в этот вечер не посещали своих детишек из близлежащих районов области. Ничего не привозили, поэтому приходилось надеяться только на чудо, но вот оно только не наступало.

Скука. Глухая скука. Нет просвета. Как на озере, на рыбалке, ничто не колыхнет и не взбудоражит водную гладь, так ничего и не раззадорит студенческую тоску. Но вот, что это? Раздался голос на одном из этажей нашего многолюдного общежития:

• Марья Ивановна! Богом клянусь, это моя двоюродная сестра. Приехала из деревни и ей негде переночевать. Пустите ее, пожалуйста, на ночь, переночевать у девушек. Денег у сестренки нет, а куда ей на ночь идти? Одна в незнакомом городе. Пожалейте!

• Да, у тебя, Павлик, вроде бы и сестер не было?

• Были – это одна из многих!

Марья Ивановна, вахтер общежития, с неохотой и всепрощающим пониманием просит документ личности, но его нет, да и не может быть. Так как эта двоюродная сестра в лучшем случае пришла с соседнего факультета, а в худшем – с какого- нибудь бардака, в котором запозднившийся студент, сумел ее скадрить или пригласить – притащить. Тут уж как сумеешь убедить, дежурную, вариантов много.

Блядское начало, сквозило во всех наших студенческих приключениях. Да, и само слово, блядь, понималось ни как что – то преступное, а просто все дозволенное. Блядь, это женщина, дающая сразу, да и многим, и самое главное абсолютно бесплатно. Может быть, за эти минуты слабости, мы и старались их привлечь к себе на долговременное пользование. Ну, а то, что они были, это факт достоверный и не требующий никакого опровержения.

Тем временем, двоюродная сестра, после недолгих переговоров спокойно проникала в нашу «альма - житель» и тут в зависимости от того, кто станет ее вечерним спонсором отдавалась по полной катушке. Эти девки были «простыми давалками», для них было, что во влагалище х… засунуть, что радио послушать.

Общежитие никогда не блистало нравственностью. И сюда как на мед притягивало всевозможных девиц легкого и нелегкого поведения. Видно они считали, что студенты медицинского института, как будущие врачи являли собой образец добропорядочности, ума, знаний или какие-то другие цели преследовали? Не знаю. Но в комнатах постоянно находились особы женского пола, которые были и сестрами, и женами и прочими родственниками. Пойди, разберись.

Виктор Доробьев, кроме своего члена, длиной 24 сантиметров в эрегированном состоянии, больше не обладал другими особыми достоинствами. Студент, как и все студенты. Хотя это достоинство, по нашему мнению, являлось одним из самых главных в мужчине. Женщины, правда, имеют другие представления о размерах половых органов мужчин и особо не предъявляют претензий к размерам. Но кто их знает, может и для них эта деталь мужского организма крайне важна.

Мы студенты, считали, что чем больше член, тем лучше это для женщин. Как здесь не вспомнить старинный студенческий анекдот, про то, как спросили у женщин: «Какой мужской половой член лучше? Толстый и короткий или тонкий и длинный». На, что одна из женщин ответила: «Мне не надо различных вариантов, главное, чтобы он дольше стоял!»

Проблемы со «стоянием» в те далекие студенческие годы просто не существовало, и поэтому обращали внимание только на длину и размеры болтающегося члена. Так, что Витя, обладал этим весомым достоинством, но, доучившись до четвертого курса, оставался мальчиком- девственником.

Впоследствии, его жена, часто жаловалась на его чрезмерные габариты, которые по ее мнению, мешали получать истинное женское удовольствие.

Но вот это же была жена, а не какая - нибудь прошмандовка, которой мужской х... был милее, любого скорчившегося стручка, называющегося мужским половым органом.

Вернемся к Виталику, как называли его друзья – однокурсники. Попав в этот развратный мир, он пытался не прилечь лицом в грязь, а добиться от заинтересованного контингента определенной привилегии. Ведь мужик он только тогда мужик, когда оттрахает одну из самых замурзанных блядей, окружающих нашу общагу со всех сторон, как падаль на привокзальном рынке.

Нет, девчонки попадались и очень красивые, симпатичные, с безукоризненной фигурой, дающих просто так, не за деньги, за удовольствие, за просто, «как два пальца описсать!» Эти лярвы, в силу своей, почти полной вседозволенности, отрывались на полную катушку, по полной программе. И как, я убедился с годами, никогда не раскаивались в своем блядском прошлом.

Здесь надо остановиться еще на двух персонажах моего рассказа. Два друга, Серега Рыков и Павел Моморыкин, из одного зауральского городка, вместе жили в одной комнате, учились в одной группе и их пьяные похождения все время проходили вместе и были у всех на слуху в общежитии.

Павел в школе занимался гимнастикой, продолжал ей заниматься и в институте. Сейчас и не помню, какой у него разряд был. Но одним из коронных действий Моморыкина являлись сальто-мортале по длинному общаговскому коридору. Напрыгавшись до одури, и продолжая свою пьяную оргию в комнате, Павел вставал на стол и, подперев руками, потолок начинал исполнять свой коронный номер.

В чем он заключался. Представьте стол, вокруг него сидят пьяные студенты, а на столе наш Павлик, исполняющий песню какого-то религиозного содержания.

«….Когда, в глазах померкнет свет!

Воспрянет, наш господь…»

Дальше, вроде бы и слов не было. Эти завывания сопровождались беспрерывным повторением слов и закатыванием глаз под потолок, что приводило в экстаз окружающих. Необычное песнопение и являлось залогом бурного успеха у студентов. Доходило до того, что студенты из других комнат специально звали Пашу для исполнения своего коронного номера.

Серега Рыков, в отличие от Паши не пел и не свистел, но как земляк нарезался до пьяной одури, и если наступали теплые весенние деньки, то ложился спать в «телевизоре», в том пустом просвете между комнат, где по архитектурному замыслу должна была находиться «ленинская комната» с газетами, телевизором, мягкой мебелью и прочими атрибутами коммунистической пропаганды, но где кроме кафельного пола и разбитых оконных рам ничего не было.

«Да, я тут прилег отдохнуть! Хорошо. Ветерок обдувает. Свежо!» - обычно делился своими ощущениями Рыков, оправдывая тем самым свое пьяное вырубление прямо в коридоре общежития.

Вот так эти два друга и дополняли каждого. Соответственно и все девчонки у них были общими, у них не было ни капли ревности, ни зависти друг к другу. Они были настоящими общаговскими обитателями, живущие по принципу, о котором пелось в одной популярной комсомольской песне:

«… И хлеба горбушку, и ту пополам!

Пусть ветер лавиной, пусть песня….

…Тебе половина и мне половина».

После своих ресторанных похождений, поздно вечером, эти два друга и притащили к себе в комнату одну стюардессу, которую они подцепили в аэропорту местных линий, в ресторане и под видом двоюродной сестры провели в общагу. Не знаю, что она там делала с ними одними в комнате, но через некоторое время, Серега Рыков стал стучаться в комнаты и просить любого из нас помочь в удовлетворении этой стюардессы.

Как мужчины, эти два друга, выдали «на - гора», все свои мужские возможности, а их аэрофлотовская красавица, просила еще. И вот пришло одному из них идея просить о помощи обитателей общаги.

Правда, эту помощь они просили не бескорыстно. Вклад в использование сексуальных утех у стюардессы равнялся стакану вина или трем рублям. В зависимости оттого, что было в наличии, друзья принимали дары без лишних разговоров. Запускали в комнату очередного студента, охочего до «живой пиздятины» на пять минут, после чего выпроваживали и запускали следующего студента.

Так они и дошли до комнаты, где обитал наш герой Виктор. Надо сказать, что в той комнате вместе с Доробьевым проживали еще несколько человек, которые уже были женаты, да и по возрасту были старше Виталика. Видно рассказы о семейной жизни сильно волновали воображение Виталика, что он сразу же согласился на приглашение Сереги Рыкова.

Когда они подошли к комнате, то там уже выстроилась целая очередь из студентов, желающих на халяву, получить сексуального удовольствия. Паша, командовал очередью:

• Мужики. Не торопитесь, на всех хватит! Баба, ты, что! Я боюсь, что ей всех вас будет мало. Слишком она любвеобильна.

• Она, хоть симпатичная, - пытался спросить один из претендентов.

• Красавица. И сися и пися, все на месте, - расхваливал свою стюардессу Паша, - получишь истинное наслаждение.

• А, не подхватим мы на ней какую-нибудь заразу? – спрашивал другой.

• Вот видишь, мы здоровы, ничего не подхватили, - отвечал Павлик, забыв даже про то, что еще несколько часов назад и не знал о существовании этой стюардессы, но чтобы убедить настырного студента предположил, - у них же в «Аэрофлоте» постоянно проходят медкомиссии. Так, что она абсолютно, здорова.

• А, как ее звать? – спросил третий.

• Тебе это зачем, – удивился Паша, - ты, что жениться на ней собрался?

• Зачем жениться, надо же ее как-то называть.

• А, то и, правда, Серега, как зовут нашу стюардессу?

• Спроси, что-нибудь полегче, - Рыков почесал свою голову и немного подумав, сказал, - имя у нее какое-то редкое. Марго.… Нет. Ритка. А, да, Маргарита!

• Она, хоть подмахивает, страстная баба? – посыпались другие вопросы, - может, лежит как бревно с дыркой?

• Она, тебе так подмахнет, что в кровати не удержишься, лучше за спинку кровати держись, - продолжал расхваливать Павлик, - мышиный глаз, не успеешь сунуть, как тут же и кончишь.

От такой мощной рекламной подготовки, даже самый безнадежный импотент, рванулся бы к Маргарите. Но, тут увидев Виталика, Паша сразу же всех стал отодвигать от двери, проталкивая Доробьева к двери. Последний сильно не сопротивлялся, но в тоже время, по нему было видно, что он сильно волнуется.

• Ребята, позвольте Виталику без очереди! Он же еще у нас мальчик, а вы все после него успеете, – решительно стал оттеснять от дверей других студентов Павел.

• А, как же мы, - пролепетал один из ожидавших, - я можно сказать еще тоже мальчик.

• Ничего подождешь. Тоже мальчик, нашелся! Забыл, что ли как на прошлой неделе Зинку трахал. Обмануть хотел! В последнюю очередь, за вранье, - заключил Паша и тут же миролюбиво продолжил, - все успеете! Ночь еще только началась.

В это время, по коридору возвращался с очередной пирушки, один из авторитетов нашей общаги Леня Сомаров. Обладая, внушительной комплекцией и силой, он посредством разговоров, но чаще кулаков доказывал справедливость своих рассуждений.

Надо сказать, что драки редко были в медицинском общежитии. Все-таки мы были будущими врачами, интеллигенция и все споры разрешали с помощью здравого смысла, но вот когда приходили непрошеные гости с рабочих общаг, с ними было трудно вести переговоры с позиции разума, и вот здесь всегда были нужны кулаки нашего Леонида.

Виталий, увидев, идущего нетрезвой походкой по коридору Сомарова, радостно к нему бросился и закричал:

• Омар, я сейчас е….ся буду!

• Это, дело хорошее, - благословил по-отечески Леня, - давно пора, а то такая елда пропадает!

• Леонид Яковлевич! – вдруг спросил Павлик Сомарова, - может, вы тоже хотите прикоснуться к нашим сексуальным утехам. Для Вас бесплатно.

• Я, с блядями не якшаюсь! – гордо произнес Леонид, - у меня семья дома есть. Еще не хватало какую-нибудь болезнь подхватить. А вот, Виталик, пускай потешится, а то скоро дырку в одеяле протрет, от своего гиперстояния.

Тем временем, Леня, стал давать Виталику все необходимые рекомендации, по юной сексуальной подготовке.

• Значит так, главное не торопись, когда она раздвинет ноги, ты рукой найди у нее дырочку, вот туда и пихай свой оковалок. Смотри, только не травмируй, девчонку.

• А, если она не раздвинет, - заволновался Витя, - и где это я дырочку искать буду.

• В жопе, - гаркнул ему на ухо Сомаров, - ты, что анатомию не изучал? Не знаешь, где вход во влагалище находится? Это чуть выше заднепроходного отверстия, если баба на спине лежит. Если же будет лежать на животе, то ниже. Смотри, не перепутай. Блядун! Мать, твою идти!

• А, если все-таки не раздвинет? – продолжал свое Виталик.

• Раздвинет так, что потом и не вытащишь, - резюмировал Павлик, - баба проверена.

Вот с такими напутствиями, мы и запустили Виталика в комнату. Остальные студенты остались ожидать своей очереди, но прошло пять минут, десять, пятнадцать, а Виталика все нет. Паша стал колотить по двери и звать Виталика, а он не отзывался. Только с трудом можно было услышать, как через дверь доносились какие-то стоны и всхлипывания, а Виталик голоса не подавал.

Только через полтора часа открылась дверь, и наконец-то вылез из комнаты Виталик. Вид у него был обалдевший и счастливый. Глупая улыбка блуждала на его губах.

• Ну, как там? Нашел дырочку или все эти полтора часа искал? – к нему набросились с вопросами студенты.

• Все отлично! Вот не ожидал. Она меня не хотела отпускать, ребята. Как схватила за член и держит меня в кровати. Я и так и этак, а она не отпускает. – Не отдам никому, говорит, и заплакала. Ну, мне и пришлось ее еще несколько раз успокаивать.

• Так сколько же раз ты ее успокаивал? – кто – то спросил из ребят.

• Да, считай пять раз. Первые два раза, я не вытаскивая, член, кончал, а потом немного отдыхал. А она все давай еще, да, давай.

• Виталик, так тебе понравилось или нет? Пойдешь, еще?

• Нет, больше сегодня не пойду, а вообще – то понравилось. Мы с моей Маргаритой договорились, завтра снова еще встретиться, она сюда в общежитие придет.

Тут из дверей показалась стюардесса Маргарита, уже одетая, и категорически отказавшаяся от дальнейших половых утех. Многие ребята были разочарованы, а больше всех Пашка с Серегой, у них халявная пьянка кончилась, но Рита заявила:

• Мы с Виталиком любим, друг друга, и больше я никому сегодня не дам! Правда, Виталик!

Ему ничего не оставалось сделать, лишь только согласиться с утверждениями стюардессы, по имени Маргарита.

Так и прошло, одно из «посвящений в мужчины» в нашей медицинской общаге.