Северное приключение

Этот случай произошел со мной в одной из командировок на Крайний Север. Была нелетная погода и мне никак не удавалось вылететь на самолете. Всех пассажиров отпустили на целую ночь в местную гостиницу, так как прогноз погоды не предвещал никаких улучшений. Но как часто бывает на Севере, мне позвонили с работы и сказали, что ночью погода наладится и надо постараться попасть на один из почтовых самолетов, летящих в нужном мне направлении. Мое начальство знало всех аэропортовских командиров и сумело договориться о моем вылете. Ближе к полуночи погода и вправду резко изменилась. На небе ни облачка, ветра нет, погодные условия превосходные и надо успеть в эту небольшую передышку постараться вылететь в нужный мне район.

В кассе аэровокзала я сдал свой рейсовый билет и взамен мне выписали другой, на почтово-багажный рейс. Объяснили, что надо выйти из здания аэровокзала, подойти к служебным воротам и там меня посадят в самолет. На проходной меня и вправду поджидала диспетчер. Мельком посмотрела мой билет, поставила штамп и сказала, чтобы я следовал за ней.

Неподалеку от ворот, на летном поле стоял мой самолет «ЯК – 40». По откидному трапу я поднялся на борт и не увидел привычных для меня ряда кресел. Все стены салона были обшиты простой фанерой, иллюминаторов не было никаких. Под самый потолок самолет был загружен почтовыми фанерными ящиками. Меня, заранее предупредили, чтобы я не стеснялся и выбирал себе любое место на каких-нибудь ящиках, что я и сделал. На прощание девушка сказала, что чая и ужина не будет и скоро самолет полетит. Но самое удивительное было впереди. Я думал, что летчики уже находятся в самолете и каково же было мое удивление, когда зашло в самолет двое молодых парней в летных комбинезонах, унтах, подняли трап и чертыхаясь, стали пробираться и ползти через всю эту груду сваленных, как попало ящиков в свою кабину.

Увидев меня, они нисколько не удивились, а только поинтересовались: «Удобно ли я устроился?» Услышав от меня положительный ответ, пожелали мне счастливого полета, зашли в кабину и завели моторы. Двигатели равномерно прогревались, набирали обороты и я уже подумал, что сейчас самолет придет в движение, но почему-то двигатели замолкли. Приоткрылась дверь в кабине, оттуда вышел летчик и сообщил, что нужно взять еще одного пассажира. Привычным путем полез через ящики и опустил трап. Вскоре за бортом послышалось движение и в проеме входного трапа появилась женщина, с двумя огромными баулами вещей. Она громко приветствовала летчика по имени, поблагодарила, что они ее подождали и пошла в моем направлении. Вид наваленных как попало ящиков ее нисколько не смутил, видно ей не впервой приходилось так совершать полеты. Вместе с летчиком они оборудовали, что-то наподобие сиденья. Из кабины другой пилот передал даме большой тулуп, так, что моя попутчица летела в более комфортных условиях, чем я.

Опять завелись моторы и в этот раз, самолет уже пошел на взлет. Лететь предстояло чуть больше двух часов. Моя соседка оказалась очень словоохотливой. Достала из своего баула закуску, посуду и бутылку коньяка и с предложением выпить за счастливый полет разлила по стаканам спиртное.

Отказываться не было смысла. На Севере люди простые и могут запросто обидеться, если с ними не выпьешь. Пока я сидел в самолете, среди почтовых ящиков, салон нисколько не прогревался и, по всей видимости, и в полете его не собирались отапливать. Все-таки почтово-багажный самолет.

Выпили по одной, потом по второй, познакомились и я выяснил, что мою попутчицу зовут Маша Северянская и она работает по снабжению в одной из организаций и ее как раз и послали за продуктами и спиртным в город на самолете, но из-за непогоды, она чуть не сорвала юбилейный вечер. Сейчас она спокойна и ее летчики доставят в срок в нужное место. Только тут я заметил, что Маша уже и до рейса, где-то изрядно выпила и говорила без умолку и старалась ко мне ближе присесть и приобнять, В конце концов, мы с ней стали пить на брудершафт и через тридцать минут уже были самыми неразлучными друзьями, знающими друг друга много лет.

В дороге люди быстро сходятся, особенно если со спиртным. Выпив бутылку коньяка, Маша полезла за другой и по ней не было видно, что она уже достаточно опьянела.

Только нескончаемая болтовня и легкое покраснение лица выдавали Машу. Она тараторила без умолку, а сама бочком, все ближе и ближе подвигалась ко мне. Вскоре она оказалась у меня на коленях и начала попросту меня всего лапать. Да, так откровенно, что я даже вначале растерялся, когда она просунула руку в штаны и начала массировать мой член. Легкие попытки остановить её ни к чему не привели. А окрепшее мое мужское естество завели её еще сильней и просто стала уговаривать меня совершить с ней интимную близость.

Со мной это было впервые. Обычно приходилось самому уговаривать женщин, а тут все наоборот. Маша до того распалилась, что мигом сняла с себя всю нижнюю часть одежды и оказалась голой ниже пояса. В огромном овчинном тулупе она выглядела как Дед Мороз, но это нисколько не помешало ей взгромоздиться на меня и попросту изнасиловать. Ей много не надо было. Разгоряченная алкоголем она быстро получила оргазм, ну, а мне пришлось изрядно попотеть, чтобы тоже получить это воздушное удовольствие. Во время любовных утех мы умудрились разбросать все почтовые ящики, но летчики так ни разу и не выглянули в салон.

На этом северное приключение так бы и закончилось, но в любой истории бывает как веселое начало, так и грустный конец. За два дня я уладил все дела в командировке и меня уже простым пассажирским рейсом отправили домой. Больше я своей случайной попутчицы не видел, но ровно на четвертый день я почувствовал рези при мочеиспускании. Побежал в вендиспансер к знакомому врачу, но того на месте не оказалось и пришлось записаться на обычный прием.

Надо сказать, что раньше лечили гонорею, а это подтвердили лабораторные исследования, только при условии, что партнер должен сообщить место, фамилию партнера, с кем имел контакт и желательно адрес места его жительства, чтобы повесткой пригласить его для лечения. Советское здравоохранение было очень строгим, но только выполнение этих всех условий позволяло бороться с венерическими болезнями. Презервативов в те годы попросту не применяли.

Фамилию, имя своей партнерши, номер рейса я сообщил, а вот в каком населенном пункте это происходило я не знал. И на настойчивый вопрос врача я ответил: «Да, откуда я знаю над каким населенным пунктом это все происходило? Запишите, что летели от точки «А» в точку «Б»!

Врач засмеялся и записал в амбулаторной карточке, что половой контакт происходил в воздухе и больной не знает точного места.