Глава 2. Лиссабон. Первые впечатления
Утром проснулись рано, даже по португальским меркам, хотя в Омске было уже 12 часов дня. На 8 часов заказали такси, чтобы оно отвезло нас на место проведения конвенции. Еще вчера, проезжая по Лиссабону, даже на выезде из аэропорта заметили большой рекламный щит, где приветствовали всех участников 104-ой Ротарианской конвенции. Да и на всем протяжении дороги везде попадались надписи, говорящие об открытии Лиссабонской конвенции. На одном из плакатов даже заметили изображение Билла Гейтса вместе с ротарианской символикой. Один из самых богатых людей на земле является членом Ротари, но если он даже им не является, то активно помогает Ротари-Интернешл» денежными средствами. На борьбу с полиомиелитом он выделил собственных 50 миллионов долларов. Такая информация гуляет среди клубов, но истинные спонсоры, богатые люди нашей планеты стараются не рекламировать свою благотворительность.
Тем временем утренние сборы у нас были недолгие, мне еще предстояло заселиться в свою гостиницу и я первым вышел на улицу в поисках кафе, где можно было перекусить. Не пройдя и десяти метров от дома я почувствовал запах хорошего кофе и буквально на углу улицы, на первом этаже разместилось небольшое кафе, площадью примерно три на шесть метров.
В помещении с одной стороны стояли всего два столика, а с другой стороны разместилась стойка с витриной, где красовалась свежая выпечка, приготовленная тут же в одной из электрических печей. Можно было свободно купить любое вино и другие крепкие напитки, в изобилии заполняющие прилавок этого небольшого заведения.
Видно у португальцев нет ограничений в продаже спиртного. Из-за нескольких десятков алкоголиков правительство решило не ущемлять права других нормальных граждан, как у нас в России, хотя надо отметить, что лиц с неопределенной внешностью и положением, в просторечии «бичей» хватало в Лиссабоне.
Выпечка располагалась в витрине таким образом, что с одной стороны были все пирожные, кексы и булочки сладкие, а с другой стороны пирожки с мясом, колбасой, сыром и еще какими-то начинками, не встречающиеся в нашем общепите. Пиццы не было. Итальянский продукт видно не завоевал желудки португальцев по причине своего простого приготовления. Кофе был(о) нескольких сортов, но только не растворимый. Кстати его я нигде в ресторанах Лиссабона и не встретил. Видно его португальцы и за кофе не считают, хотя в приготовлении капуччино предпочитают свой своеобразный рецепт. К свежему сваренному кофе просто сверху добавляют вскипяченные сливки и капуччино готов. Но это видно дань местным традициям. В кофейнях «Старбакс» или в гостинице «Шератон» кофе готовят по всем правилам.
В это утро в кафе было только несколько португальцев, зашедших просто так выпить чашечку кофе перед работой и когда мы вчетвером зашли помещение, то заняли все места. Местное население с чашечкой кофе съедало по одному - два горячего бутерброда и мы повинуясь стадному чувству заказали то, что едят простые люди. Хозяин кафе приветливо улыбался всем, шутил, разговаривал, было видно, что всех он знает и это его постоянные посетители. К нам тоже отнесся доброжелательно, как будто мы были давними приятелями.
После завтрака еще оставалось несколько минут и мы прошли по нескольким узким улочкам Лиссабона.
Солнце начало пригревать, но народу на улицах было мало или все уже давно были на работе, или по природной своей лености валялись в постелях. День начался.
Вскоре мы закончили небольшую утреннюю прогулку и подошли к месту нашего вчерашнего ночлега. Такси уже поджидало нас. Я быстренько забрал свой чемодан и мы поехали до моего отеля, а мои спутники поехали прямо до места будущей конвенции.
По дороге нам встретился грандиозный памятник мужчины со львом на большом постаменте. Таксист с гордостью произнес: «Маркиз Помбал!» Это сейчас мы знаем, кого он имел в виду, но тогда мы только дружно закивали головами, что понимаем, о чем он говорит, хотя и ничего и не поняли, а тогда ничего про этого маркиза и не знали.
Мой отель «San Lisboa” или «Святой Лиссабон» оказался расположен прямо недалеко от этого памятника, буквально в центре города. Персонал гостиницы был доброжелательный и хотя было раннее утро никто не требовал дожидаться двенадцати часов, как принятого у нас расчетного времени. Заселили быстро, без всяких проволочек. В холле я встретил много людей с символикой Ротари. От дверей отеля каждые 30 минут отходил автобус до места прохождения конвенции.
Теперь хочется рассказать немного о первых впечатлениях Лиссабона — это самая западная столица Европы. Прямо от памятника «Маркизу Помбалу» идет широкий проспект, километра два-три, который заканчивается морским заливом. Недалеко от города Европейский континент обрывается на мысе Кабо да Рока, а далее за ним простирается лишь бескрайний Атлантический океан.
В Лиссабоне не так много исторических достопримечательностей — в 1755 году город был почти полностью разрушен землетрясением и вызванными им цунами и пожарами, но уже очень скоро возродился из руин по проекту маркиза де Помбала. Две трети Лиссабона лежали в руинах. Помбал объявил всеобщую мобилизацию, раздал населению продовольственные запасы из военных складов и развернул повсюду полевые госпитали и временные палатки. На другой день после землетрясения он уже разрабатывал планы восстановления страны. Под его руководством дряхлый средневековый Лиссабон был превращён в одну из самых современных и элегантных столиц Европы, а излюбленная португальскими строителями разновидность барокко вошла в историю архитектуры под названием помбалевского стиля .Сейчас приведу некоторые энциклопедические сведения об этом человеке.
Себастья́н Жозе́ Помба́л, полное имя Себастья́н Жозе́ ди Карва́лью-и-Ме́лу, граф ди Оэ́йраш, марки́з ди Помба́л (порт. Sebastião José de Carvalho e Melo, Conde de Oeiras, Marquês de Pombal; 13 мая 1699 — 8 мая 1782) — наиболее влиятельный португальский политик эпохи Просвещения, один из самых ярких представителей «просвещённого абсолютизма». Фактически держал в своих руках бразды правления Португалией при короле Жозе I (с 1750 по 1777 годы) был премьер -министром и руководил восстановлением страны после разрушительного Лиссабонского землетрясения.
Маркиз Помбал развернул невиданные в истории Португалии реформы. В области экономики он был сторонником протекционизма: осыпая привилегиями португальские мануфактуры и торговые компании, он наложил запрет на экспорт необработанного сырья, что привело к становлению национального производства шёлка, стекла и керамики. По образцу Ост-Индской компании он основал торговое предприятие для ведения коммерческих дел на Востоке и ещё одно для развития бразильской торговли.
В первые свои годы в Лиссабоне Себаштиау был весьма импульсивным молодым человеком. Его первой женой стала Тереза де Мендонса и Алмада (1689-1737), племянница графа Аркуш, на которой он женился против воли ее семьи, похитив ее с согласия самой девицы. Родители супруги сделали жизнь молодых невыносимой, и они отправились жить в свои владения в Помбале (близ Лейрии).
В 1738 г. после кончины жены Себаштиау ди Мелу получил свою первую государственную должность в качестве Португальского посла в Лондоне, а в 1745 г. был переведен в Вену. Супруга Жуана V, Мария-Анна Австрийская, была без ума от овдовевшего посла и устроила его брак с дочерью Фельдмаршала Австрии Дауна. Сам король Жуан V Португальский, однако, не был доволен работой Себаштиау ди Мелу и отозвал его в 1749 г. Год спустя король умер, и по рекомендации королевы-матери новый король Жузе I назначил Себаштиау ди Мелу министром иностранных дел. Не в пример своему отцу, Жузе I очень любил его, и постепенно доверил ему управление государством.
В 1755 г. Себаштиау ди Мелу уже был Премьер-Министром королевства. Он правил уверенно, издавая строгие законы для каждого класса, от беднейших до верховной знати. Впечатленный английскими экономическими успехами, он успешно применял аналогичные меры к португальской экономике. Определение региона происхождения портвейна, как мера по обеспечению качества вина, было проведено впервые в мировой истории виноделия именно при Помбале. Он отменил рабство в индийских колониях, преобразовал армию и флот, реорганизовал Университет Коимбры и положил конец дискриминации между старыми и новыми христианами. Но важнейшими преобразованиями Себаштиау ди Мелу были экономические и финансовые реформы, с созданием нескольких компаний и гильдий для регулирования экономической деятельности и пересмотром налоговой системы. Естественно, всеми этими реформами он нажил себе врагов среди аристократии, особенно высшей знати, презиравшей его как низкородного выскочку.
Несчастье обрушилось на Португалию утром 1 ноября 1755 г. Лиссабон был поражен ужасным землетрясением, оцениваемым сегодня в 9 баллов по шкале Рихтера. Город был разрушен до основания землетрясением, а затем огромное цунами и пожар обрушились на него. По счастливой случайности Себаштиау ди Мелу уцелел вместе с королевской семьей, и сохранил полное присутствие духа. Он немедленно начал руководить работами по реконструкции города, успев изречь знаменитое «Что же теперь? Мы похороним мертвецов и накормим живых». Несмотря на бедствие, в Лиссабоне удалось избежать эпидемии, и город начал заново отстраиваться менее чем через год. Центр города разрабатывался группой архитекторов как сейсмоустойчивый. Для испытаний были подготовлены специальные макеты домов, испытываемые ротой марширующих солдат. Здания и большие площади Помбалиновского центра Лиссабона по сей день притягивают туристов, являясь достопримечательностью города: это первые в мире сейсмоустойчивые здания. Себаштиау ди Мелу внес значительный вклад в зарождение сейсмологии, разработав опросный лист об обстоятельствах землетрясения, разосланный во все концы Португалии.
По данным этого опроса современные ученые смогли восстановить картину события.
После землетрясения Жузе I наделил Себаштиау ди Мелу еще большими полномочиями, и он превратился почти в диктатора. По мере роста его могущества число его врагов увеличивалось, и столкновения с высшей аристократией становились все более частыми.
В 1758 г. Жузе I ранен. Семейство Тавора и Герцог Авейру обвинены в покушении на жизнь Его Величества и после скорого суда казнены. Иезуиты изгнаны из страны, а земли и их имущество конфискованы короной.
Себаштиау ди Мелу был беспощаден и преследовал всех, хоть как-то связанных со скандалом, даже детей и женщин. Это было окончательным ударом по могуществу знати и торжеством министра над всеми его недругами. За его молниеносные действия король пожаловал верному министру титул Герцога Оэйраш в 1759 г.
После дела Тавора у вновь произведенного Герцога Оэйраш не было никакой оппозиции. Титулованный Маркизом Помбала в 1770 г., он успешно правил до самой кончины Жузе I в 1779 г. Наследница короля, Мария I Португальская, Помбала просто на дух не выносила. Мария никогда не смогла простить ему бессердечность, проявленную им при рассмотрении дела Тавора, которые, надо заметить, были королевскими родственниками, проведшая много лет в тюрьме графиня Алорна была личной подругой королевы, и Помбал был смещен со всех государственных постов. Королева также издала первый в мире ограничительный приказ, повелев, чтобы Маркиз не приближался к ней менее, чем на 20 миль. Если королеве приходилось путешествовать мимо его владений, он должен был покинуть дом для исполнения королевского декрета. По свидетельствам современников, еще до проявления болезни у Марии начинались приступы гнева, если даже упоминалось имя бывшего Премьер-Министра.
Маркиз Помбал умер мирно в своем имении 15 мая 1782 г., а прах его был позднее перенесен и захоронен в Ажуде, близ Лиссабона, в церкви рядом с аристократами, казненными по делу Тавора.
Значение Маркиза Помбала в португальской истории трудно переоценить. Оно, наверное, сопоставимо со значением Петра I в истории России. Реформы Помбала подготовили страну к конституционной монархии. Из патриархального католического королевства она постепенно превращалась в буржуазное, миновав столь болезненную религиозную реформацию.
Помбал увековечен в огромной статуе, стоящей на самой оживленной из площадей в Лиссабоне, названной его именем: он держит за гриву ручного льва, символизирующего королевскую власть. «Маркиз Помбал» одна из самых многолюдных станций лиссабонского метро.
В городе можно целый день без устали подниматься и спускаться по крутым улицам, часто переходящим в лестницы, разглядывать божественные изразцы на стенах домов, фотографировать окна с цветочными горшками, крошечные балкончики и живописно развешанное на них белье, вслушиваться в звуки городского романса фаду и звучание португальского языка — немного шепелявое и безумно красивое.
Об этих особенностях Лиссабона я узнал несколько позже во время обзорной экскурсии по городу, к этому мы еще вернемся, а сейчас предстояло быстрее разместиться в номере, садиться на такси и ехать самостоятельно до места конвенции.
Место проведения конвенции выбрали не случайно в Лиссабоне. Здесь в мае 1998 года проходила Всемирная выставка «EXPO – 1998». Тема выставки была «Океаны, наследие будущего», выбрана в честь пятисотлетия открытия Васко да Гамой морского пути из Европы в Индию. Экспо посетили 11 миллионов человек за 132 дня. Были представлены 155 стран и организаций. Зона для ЭКСПО- 98 была 5 км, охватывает 50 гектаров в восточной части Лиссабона на берегу реки Тежу. Был построен самый длинный в Европе мост имени Васко да Гама, новая линия лиссабонского метро с 7 станциями (5 были готовы к открытию). А главное были построены около двадцати павильонов, один из которых был преобразован в павильон «Атлантик» - сегодня он является местом проведения значительных культурных, спортивных и музыкальных мероприятий.
Вот в этом павильоне, вмещающем в себя более двадцати тысяч человек и состоялось главное заседание мировой ротарианской конвенции. Другие павильоны были частично демонтированы, там были размещены торговые центры, казино, океанариум.
От отеля я доехал на такси за смешные деньги до места проведения конвенции. Со своими друзьями договорился, что встретимся на месте регистрации, но разобраться во всех этих павильонах и переходах было просто невозможно. Решил, прямо по-русски, с присущей нам простотой или наглостью зайти в первую открывшую дверь, но не тут-то было. Охрана, доброжелательно на дверях, попросила предъявить карту гостя (бейджик) и показала направление по которому я должен был идти. Вот здесь организаторы конвенции, по моему мнению, совершили ошибку. Все, кто приезжал на своем транспорте или на такси должен был пройти по улице, в противоположную сторону, а это примерно метров 500-600 до павильона регистрации, хотя автобусы доставляли гостей прямо на специальную площадку.
|
