Хирургические находки. Грустные и веселые

Врачебные истории вызывают неподдельный интерес у слушателей, если они связаны с казуистикой или чем-нибудь необычным происходящим в человеческом организме.

• Представляете, у Ваньки, во время операции нашли вот такого червяка. Говорят, что он у него всю кровь высосал, от чего Ванька и помер! Хирург сказал, что теперь надо оперировать всех родственников… подряд, червь передается по наследству, как бы, чего не вышло....

И пошла, гулять сплетня по деревне, наводя ужасы на обывателей. Искали одно в животе, а натолкнулись, на совершенно другое заболевание. Это можно сравнить с теми современными фильмами ужасов, что когда одного из главных героев «ужастика» поражает «нечто», а потом оно вылазит из живота, из шеи, да, откуда угодно и вызывает страх у зрителей. Но все эти приблуды фантастов встречаются в нереальном мире, и обычно добро побеждает зло, в конце концов, а вот в реальной жизни все не так оптимистично. Все намного прозаичней, но в тоже время и трагичнее. Как-то забывается, что Ванька или Петька, скончались после операции и их нет уже в этом мире, а вот червь проклятый, запомнился надолго.

О некоторых грустных историях, произошедших в реальной жизни, я и постараюсь познакомить своих читателей.

Как-то по скорой помощи привезли в больницу женщину, пятидесяти с небольшим лет, с болями в правой подвздошной области. По всей симптоматике у больной был приступ острого аппендицита, и она нуждалась в срочном оперативном вмешательстве. Да и лабораторные анализы подтверждали наличие воспаления в брюшной полости. Взяли больную на операцию под местной анестезией и когда раскрыли брюшную полость, на месте не оказалось ни большого, ни малого сальника, а только в большом количестве выделилась серозная жидкость.

Такое состояние бывает у больных со злокачественными опухолями брюшной полости. Весь сальник подбирается к очагу поражения, как бы защищает пораженный орган, и от него практически ничего не остается. Ну, так как шли на аппендицит, то и надо больную оперировать по этому поводу. Аппендикулярный отросток был воспален, с налетами фибрина¸ типичный флегмонозный аппендицит. Произвел я типичную аппендэктомию, на всякий случай вставил резиновый ирригатор в брюшную полость и зашил полость наглухо. Перед этим умудрился взять кусочек ткани из остатков сальника, подозрительно похожий на увеличенный лимфоузел, с целью проведения гистологического исследования. Диагностическую лапаротомию не стал делать, и опыта не было, и анестезиолог в это время где-то отсутствовал. Под местной анестезией много не наоперируешь.

Больная через некоторое время выписалась из больницы, рана зажила первичным натяжением. Чувствовала она себя прекрасно, благодарила за успешно проведенную операцию. Нам оставалось только недоумевать: откуда у больной в брюшной полости появилась серозная жидкость? Решили, что при некоторых заболеваниях печени также бывает выпот в брюшной полости, но куда делся большой сальник? Что послужило причиной его резкого уменьшения в размерах? Вскоре пришло гистологическое заключение, из которого явствовало, что никаких злокачественных клеток в исследуемом материале нет. Больной, тем не менее, мы порекомендовали пройти полное обследование в областном онкологическом диспансере. Так, на всякий случай.

Наша пациентка эту рекомендацию встретила в штыки, но заведующая отделением сумела убедить её, что обследование провести необходимо. До разговора с больной, она всё подробно нас переспросила, что мы нашли на операции и пришла к заключению, что по всей видимости где-то скрывается «рачок».

Никакого злокачественного образования областные специалисты так и не нашли, хотя и провели полное обследование.

Через несколько месяцев больная стала резко худеть, появились боли в животе, отвращение к мясу, короче вся симптоматика онкологического больного. Областные рентгенологи провели повторное рентгенологическое исследование брюшной полости и только теперь, обнаружили метастазы во всех органах и системах. Некоторое время спустя больная умерла и только на вскрытии, был обнаружен слизистый рак желудка, редко диагностирующийся при жизни.

Сейчас, уже по прошествии стольких лет, меня все мучает вопрос, а если бы сразу бы нашли злокачественные клетки в том кусочке сальника, вырезанного во время операции, глядишь, сделали своевременно резекцию желудка, и больная еще жила долгое время. Но это уже из области реальной фантастики: рак на ранней стадии своего развития редко диагностируется.

Другой случай был связан с бурной молодостью одной пациентки. Поступает в стационар со всеми признаками острого аппендицита. Под местной анестезией раскрыли брюшную полость, а оттуда кровь. Зажал салфетками рану и срочно вызываю Альбину Григорьевну в операционную. Она быстро помылась (это слово у хирургов не означает, что приняла ванну или душ), продезинфицировала руки, одела стерильный халат, перчатки, маску и продолжила операцию уже под общим наркозом. Разрез в правой подвздошной области зашили и сделали нижнюю лапаротомию. При ревизии брюшной полости обнаружили разрыв придатков яичника справа. Придаток был воспален, он и давал всю симптоматику острого аппендицита, весь в спайках и вот этот конгломерат лопнул. Наша заведующая перевязала его, прошила шелком, и заодно удалила воспаленный отросток, невольно захваченный в этот воспалительный процесс.

• Неужели причиной разрыва яичника явилась внематочная беременность, - поинтересовался я у Альбины Григорьевны.

• Да, какая там беременность, эта девица по молодости лет блядовала так, что, когда вышла замуж, уже ни о каких детях думать нельзя. Вот, смотри, все придатки спаяны, все трубы непроходимы, какая там беременность. Эти изменения органов характерны для восходящей половой инфекции, чаще всего гонорейного происхождения.

• Ну, что так и напишем в диагнозе, что гонорея всему виной…

• Да, ты, что Сергей, она же сейчас замужем, муж ждет от нее ребенка, зачем же семью рушить? Напишем, что была внематочная беременность, так им обоим будет спокойнее.

Так с внематочной беременностью больную и выписали из хирургического стационара. Вообще с гинекологией всегда было много проблем. Берешь женщину с аппендицитом, оказывается аднексит (воспаление придатков). Идешь на аднексит, оперируешь по поводу аппендицита. Поэтому мы всегда взяли за правило, если женщина поступала с болями внизу живота, ее должен был обязательно осматривать гинеколог. Но даже при вагинальном исследовании не всегда можно было диагностировать ту или иную патологию.

Интересный случай произошел с сынишкой нашего заведующего терапевтическим отделением. И случилось это на праздновании 1 мая. Праздники в деревне проходят с размахом и редко, когда обходятся без поножовщины. С утра по больнице было все спокойно, пока проходили торжественные митинги и парады в деревнях, но уже после обеда, по мере увеличения дозы спиртного на душу населения, повалили резаные и битые. Одних доставляли на скорой помощи, другие на своих машинах приезжали в больницу.

На одном из застолий, один из разгулявшихся мужичков, схватил нож и сумел ранить четверых гостей. У двух из них оказались проникающие ранения брюшной полости, а у остальных, незначительные поверхностные ножевые повреждения руки и грудной клетки. Пока опомнились и скрутили его, местный разбойник успел поработать ножичком. Вот их всех четверых и привезли в хирургию.

Оперировали по очереди, в зависимости от тяжести ранения, сразу же на двух столах с операционными сестрами. Весь праздник был окончательно испорчен. В кои века выбрались в лес на пикник, а не успели и стопки выпить, как прикатила скорая помощь и увезла нас в больницу. В лесу наша веселая компания доедала шашлыки, а мы с Шурой ковырялись с ранеными деревенскими жителями. Всех уже заканчивали оперировать и вот уже надо выходить из операционной, как прибегает наш коллега и рассказывает, что у ее сына уже третий день держатся боли в животе и постоянно его поносит. Не слазит с горшка. Никакие противопоносные средства не помогают, а боли усиливаются и с каждым часом становится все хуже и хуже. Уже посмотрел его инфекционист и вот ждут Альбину Григорьевну, нашу заведующую. Она должна исключить «острый живот». Поэтому основной просьбой нашего терапевта было пока не размываться, а подождать в операционной. Ну, что ж, сели в предоперационной, закурили и ждем. Может и правда, придется оперировать.

Приехала Альбина Григорьевна, посмотрела паренька и вынесла свое твердое решение: «Срочно оперировать. У мальчика, по всей видимости острый аппендицит, расположенный атипично, позади прямой кишки, в забрюшинном пространстве».

Как уж тут разволновалась мать ребенка. Врачи то больше знают, какие осложнения бывают во время операций, какой процент смертности, от чего случается «наркозная смерть».

• Альбина Григорьевна, - заволновалась наш терапевт, - а может не надо оперировать. Может у него простая дизентерия. Ой, как я боюсь операции.

• Татьяна, успокойся, какая здесь может дизентерия? Ты посмотри сама, живот как барабан. Я тебе клянусь, там точно воспаленный аппендикс. Сама будешь стоять на операции и все увидишь.

Тем временем, наша заведующая быстро помылась, мальчику дали масочный наркоз и началась операция, длившаяся всего десять минут. Как и предполагала Альбина Григорьевна Фигалева, воспаленный отросток находился забрюшинно, рядом с прямой кишкой и вызывал все диспепсические расстройства, понос. Когда хирург вытащила, красную сосиску-отросток и положила на операционное поле на салфетки, то здесь даже не врач мог сказать, что отросток воспален.

• Ну, смотри, какой красавчик, еще немного бы и порвался. А ты не верила, Татьяна.

• Да, я боялась просто операции, мало ли, что бывает, все – таки сын родной…

• Если бы еще сутки полечили дизентерию, то последствия были непредсказуемы, - сказала Альбина Григорьевна, - да и, что тебя пугать, сама прекрасно все понимаешь.

Произведя типичную аппендэктомию, быстро зашила живот и велела везти мальчика в палату, отдав необходимые распоряжения палатным сестрам, и уже обращаясь к нам, сообщила новость.

• Ребята, вы еще поработайте немного, я там, на скорой еще одного мужичка посмотрела. Надо оперировать – острый аппендицит….

Нам ничего не оставалось, как дожидаться еще одного больного. Вдвоем мы с Шурой быстро сделали аппендэктомию. Только во время этой операции случилось небольшое происшествие. Напротив нашего стационара вдруг загорелась ветеринарная лечебница. Понагнали пожарных машин, так, что Первомай был отпразднован по полной программе. До полуночи в операционной, а напоследок световое представление, в виде пожара. Домой уже не поехали, а остались ночевать в ординаторской на диване. Так и отпраздновали Первомай.

Другая хирургическая находка уже касалась моей стоматологической специальности. Как – то, ко мне на прием доставили одного дедка. Его сынок, распив вместе с папашей энное количество водки, подрались, да так, что сынок повыбивал отцу последние зубы. При рентгенографии черепа был диагностирован перелом нижней челюсти. В мягких тканях щеки просматривался целый зуб, выбитый сынком и застрявший под кожей. Родственники пострадавшего категорически не захотели оставлять деда в больнице и решили везти его в Курган, мотивируя тем, что у них там знакомый хирург. Наложив пращевидную повязку на нижнюю челюсть и взяв с родственников расписку, что они никаких претензий к районной стоматологической службе не будут иметь, отправил их на своей машине в город.

Проходит несколько месяцев. Заявляется ко мне дед для изготовления полных съемных протезов на верхней и нижней челюсти. Протезы я ему сделал, а через некоторое время стал он мне жаловаться на какое-то костное образование в углу нижней челюсти слева. И, правда, при пальпации четко прощупывался инородный предмет. Сделав небольшой разрез под местной анестезией, вытащил я пинцетом из раны коренной зуб, находившийся в мягких тканях щеки в течение полгода. Зашив рану, подарил деду этот последний его зуб, каким-то странным образом ускользнувшим от внимания областных стоматологов. А может, просто и не смотрели?

В стоматологии происходит много интересных случаев, больше юмористических, чем трагических. В районе мне запомнился один случай, связанный с моей стоматологической деятельностью. Как-то ко мне на прием пришел больной с невралгией тройничного нерва. Если кратко охарактеризовать эту болезнь, то это постоянные боли в нижней челюсти, не прекращающиеся ни на минуту. Больной изводится, чего только не предпринимает, но толку нет никакого. При сборе анамнеза я поинтересовался, чем же лечили больного. Оказалось, что он уже перепробовал все методы лечения. И каких только лекарств не принимал. Не было никакого толка. Уже половину зубов удалил на нижней челюсти, а боли не проходили. Решил я покопаться в справочниках, монографиях и найти какой-нибудь новый способ лечения. И нашел. Суть его заключалась в том, что больному вместе с новокаином делают двустороннюю мандибулярную анестезию, а в раствор добавляют несколько кубиков медицинского спирта. Посовещался с больным. Еще такого лечения с ним не проводили, и он сразу же согласился. В назначенное время сделал ему анестезию. Все прошло нормально и для наблюдения оставил его в стационаре не несколько дней. Благо койки были свободны. Утром при обходе обнаруживаю у больного в подбородочной области свободно передвигающийся отек, размером с небольшое яблоко, безболезненный при пальпации. Никаких следов воспаления нет. Спрашиваю у больного: «Может, что-то беспокоит?» Он отвечает: «Ничего доктор, боли все прошли в челюсти, а, что такая дуля висит под подбородком, ничего, рассосется!»

Помял я для приличия эту «дулю», никакой болезненности. Решил понаблюдать. По рекомендации автора монографии надо было еще повторить несколько инъекций, но решил воздержаться. Да, и больной сильно не настаивал. Боли прошли и его больше ничего не беспокоило. Через три дня выписали из стационара больного, а отек как-то сам и рассосался. Вот тебе и новый метод лечения….