Cуициды

Основной поток больных, поступающих в хирургическое отделение, можно было условно разделить на четыре группы. Первая группа – это больные с воспалительными и хроническими заболеваниями брюшной полости. Вторая – травмы различного происхождения. Третья – плановые операции по поводу язвенной болезни желудка, холецистита и грыж различной локализации. И четвертая, хоть и самая малочисленная, но встречающая в хирургии – это больные с суицидальными попытками.

Можно долго дискутировать на эту тему, зачем люди сами решают свести счеты с жизнью. Но согласитесь осмелиться на этот шаг, добровольно, тоже нужно иметь мужество. Причиной же всех этих суицидальных попыток являются или неразделенная любовь, или бытовая ссора, происходящая в состоянии алкогольного опьянения. Отдельной группой стоят больные с психическими заболеваниями, но эти пациенты если уж раз задумали свести с жизнью счеты, то потом их никогда не остановишь, все равно доведут задуманное до конца. С этой группой хирурги почти и не сталкиваются, только успевают оказать первую помощь, если самоубийца остался жив, а потом их долечивают в психиатрической больнице. Ну, а кто распрощался окончательно с жизнью, тот проходит по сводкам милиции.

Основной поток неудавшихся самоубийц, составляют молодые Ромео и Джульетты.

- Ах, ты меня не любишь! Ты изменил мне! – и ба-бах из ружья или бритвой по венам.

Вот тут и разберись, что повлияло на эти поступки людей. Вены чаще режут представительницы прекрасного пола. Но режут очень изобретательно. Сделают несколько разрезов, а потом звонят на скорую помощь, дескать, истекаю кровью, приезжайте скорее и окажите быстрее первую помощь. Могут даже перевязать рану немного, а чаще вызовут карету скорой помощи и только потом начинают резать свои вены.

Или глотнут уксусной эссенции, а потом доказывают, что случайно перепутали этот специфический по запаху напиток. А потом ходят по стационару, держась за живот руками, бледные, изможденные и только следы на лице в виде ожогов от пролившейся уксусной эссенции позволяют распознать этот контингент больных.

Были случаи, что и нашатырного спирта выпивали несколько глотков. Но в этом случае совсем непонятно, как можно нашатырь перепутать с простой водой. Там от одного запаха на расстоянии может стошнить.

Отдельной статьей идут хронические алкоголики, пьющие все подряд, что горит. Однажды привезли на скорую помощь одного субъекта, случайно хлебнувшего спиртового раствора зеленки. Вначале я подумал, что к нам привезли одного из главных исполнителей роли Фантомаса в одноименном фильме. А при ближайшем рассмотрении оказался простой российский пьяница, на спор, проглотивший полстакана бриллиантовой зелени. Получил ли он от этого напитка кайф, трудно сказать, но все кожные покровы окрасились в зеленый цвет на две недели. Мы даже не знали, в какое отделение госпитализировать этого больного. Подержали два дня на койке, попугали этим чудом природы народ, да и отпустили на амбулаторное долечивание. Тем более, что больным, попадающим в стационар в алкогольном опьянении больничного листа не полагалось, а выписывалась бытовая справка, не оплачивающаяся на предприятии. Такие больные старались быстрее покинуть больницу и долго там не задерживались, но если им по закону положен был больничный лист, то, ни за какие коврижки их не выгонишь из стационара. Лежат себе как на курорте. Бесплатная еда, койка, гуляй сколько хочешь, а при возможности можно из спирт стащить из процедурного кабинета. Сестры как не следят за этим напитком, всё равно больные ухитряются украсть.

Всех этих отравленных я с избытком насмотрелся в токсикологическом отделении городской больницы города Кургана. В деревне, как-то меньше травились, но вот стрелялись и резали вены многие.

Первый раз ко мне привезли девушку, пытающуюся покончить жизнь самоубийством с помощью бритвы. Несколько раз полоснула по венам, а потом сама перебинтовала руки и приехала в больницу. Я как раз вел хирургический прием и ее завели прямо в перевязочную. Когда сняли бинт с одной руки, то на внутренней стороне предплечья зияли две глубокие, кровоточащие раны. Раны необходимо было зашивать и в таких случаях хирурги всегда советуют: шейте без анестезии, чтобы неповадно в другой раз было. Но втыкать иголку в живую плоть не всегда и удобно. Сделал маломальское обезболивание, как говорят больные «заморозил кожу» и сшил края. Было видно, что пациентке все равно больно, но она терпела и не издала ни одного звука.

На другой руке раны были не настолько глубокими, но все равно пришлось накладывать несколько швов. Спрашиваю пострадавшую: «Ты, зачем себе руки порезала?» Молчит, ни слова не говорит. Через неделю стал снимать швы, опять спросил, но и на этот раз ничего не ответила. И только через два года встречаю эту пациентку, пришла по другой причине на прием, и только и узнал ее по шрамам на руке, уже еле заметным. Снова спросил: «Так какая же была причина?» И знаете, что она мне ответила: «Дура была набитая. Первую любовь повстречала, думала навеки, а он взял меня и бросил. Думала, что жизнь на этом закончилась. А оказывается…. Вон, сколько мужиков хороших вокруг и стоит ли расстраиваться из-за этого случайного эпизода!»

Внешний вид у нее, конечно за это время заметно изменился. На первом приеме была скромная, невинная девушка, а сейчас передо мной сидела женщина с богатым жизненным опытом и знающая себе цену.

И в основном все эти молоденькие девочки, пережившие трагедию первой неразделенной любви, да и как можно назвать любовью этот кратковременный половой акт, со временем заматерели и вспоминали о своих первых любовных увлечениях больше с иронией, чем с жалостью.

Вот с мужчинами все оказывалось намного сложней. Те бритвой себе вены не резали. Обычно вешались или для своих пьяных суицидальных попыток выбирали ружье и палили дробовым зарядом во все части тела, заранее обрекая себя на инвалидность. Вроде бы все знают, что сердце находится с левой стороны тела, а вот стреляли чаще всего в правую его половину. Расскажу о нескольких случаях.

Привезли по скорой помощи молодого человека в бессознательном состоянии с огнестрельной раной правого плеча. Чтобы отомстить своей любимой стрельнул в себя, да не в сердце, а в правую руку. Видно в последний момент передумал и отвел ружейный ствол, но лучше бы не отводил. Дробь разворотила всю подмышечную область и на операции решался вопрос: ампутировать сразу руку по плечевому суставу или попытаться ее сохранить. Решили сохранить. Остановили кровотечение, убрали все размозженные ткани, сделали тщательную обработку, но прошло три дня, как у больного начала развиваться газовая гангрена. Кожа при обследовании прямо скрипела под пальцами, что и являлось основным признаком гангрены. Основное лечение, что и во времена Пирогова, срочная ампутация. Да, здесь и выбирать не приходится. Промедлишь немного, то можешь и больного потерять. Никакой антибиотик не спасет. Убрали полностью руку из сустава, и неделю ждали, не разовьется гангрена дальше, но, слава Богу, все обошлось. Из широкоплечего мужчины превратился наш больной в скрюченного инвалида. Я еще пытался у него узнать, по какой причине он решил себя жизни лишить. И знаете, что он мне ответил: «Дурак был! Думал она меня любит, а она поблядушка деревенская. Это я уж потом узнал, пока в больнице лежал!»

Вот так и наступило у парня прозрение по отношению к своей «любимой». Прозрение наступило, а руки нет. Неужели думаю, раньше не мог все узнать про свою возлюбленную. И надо было ради этого стреляться?

Второго больного привезли поздно вечером. Вместо сердца попал в правую стопу и полностью размозжил все ткани. Как умудрился так промахнуться больной и сам потом не мог объяснить. Пытались сохранить ногу, да куда уж там. Все пальцы ног представляли из себя кровавое месиво, а стопа была просто нафарширована дробью. Пытались собрать кости в единое целое, но стопа была практически отделена в голеностопном суставе. Опасаясь анаэробной гангрены, провели ампутацию стопы по суставу. Никакой инфекции не присоединилось. Все зажило на удивление быстро. Потом ему еще сделали кожную пластику. Пересаживали участки кожи с бедра и пришивали на гранулирующую рану культи стопы. Спрашиваю больного:

- Ты, зачем себе в ногу стрелял? –

И знаете, что он ответил.

- Меня, моя любимая наградила сифилисом!

- А ты точно знаешь, что у тебя сифилис? – спросил я у него.

- Ну, если я с ней спал, то наверняка! - отвечает горе-любовник.

- Тебе она сама сказала, или кто-нибудь другой сообщил? – пытаюсь выведать у него.

- Один знакомый сообщил, говорит у твоей Таньки-Маньки сифилис обнаружили, и я от злости взял и стрельнул по пьяни.

- Так ты точно и не знаешь, болеет она или нет?

- Конечно, не знаю, ведь я анализы ее не смотрел, - отвечает пострадавший, - так что теперь думать, ноги-то нет!

- Ты бы лучше вначале подумал, а потом уж начал стреляться, - говорю ему, - а так и без ноги остался, калекой на всю жизнь, а точно и не знаешь, болела твоя возлюбленная или нет. Мы вот у тебя анализы взяли на реакцию Вассермана, так результаты отрицательные.

В конце-концов выяснилось, что никаким сифилисом его подруга не болела, а просто решил подшутить один доброжелатель, брякнув безо всякой задней мысли о мнимой болезни. Пошутил, называется, а парень остался инвалидом.

Таких доброжелателей всегда найдется несколько человек в любом коллективе. Скажет какую-нибудь глупость, а человек, особенно мнительный, все на себя переведет. Ведь слово не только лечит, но и калечит.

Жены часто любят обвинять своих мужей в венерических заболеваниях. Случайно узнает, что её суженый ходит налево, ничего доказать не может и обвиняет его в награждении себя любимой венерическим заболеванием. Дескать у нее, что-то не так стало в писюльке, то ли жжет, то ли гной выделяется, то ли еще какая-то напасть. Мужик перепугается. Летит сдавать анализы на все возможные инфекции. Рыльцо - то в пушку. Изменять то изменял, но не думал, что дурную болезнь подхватит. А вдруг и вправду подцепил заразу. Вначале с предполагаемой партнершей разбирается, а потом с женой. А тут и анализы как раз подоспели и, о великое чудо, все отрицательные.

Такая нападет обида и тоска на нашего бедолагу. Чиркнет записку прощальную: «Не виноват я». Запрется в туалете, сядет на унитаз и большим пальцем правой ноги спустит курок, разворотив половину грудной клетки.

И венерической болезни нет и человека нет. Дошантажировалась дражайшая супруга. Довела муженька до последней черты.

Однажды в больницу привезли, ближе к полуночи, молодого парня двадцати лет, с огнестрельным ранением правой подвздошной области. Стрелял в сердце, а почему попал в правый бок, одному Богу известно. Видно в последний миг рука дрогнула, и полетел весь дробовой заряд в живот, вместо сердца.

Привезли больного по скорой помощи, сразу же к хирургическому отделению, и уже на носилках занесли в приемный покой. Картина была жуткой. Прямо на носилках лежал парень, а из правого бока, ближе к позвоночнику, вывалились петли кишечника. Входное раневое отверстие находилось в правой подвздошной области, а выходное где-то в области печени, со стороны позвоночника. Больной был в сознании, в состоянии болевого шока, но и так было ясно, что травма очень тяжелая. Уже привезли всю хирургическую бригаду, надо было готовиться в экстренном порядке к операции. Спросили больного, сможет ли он самостоятельно перелезть на каталку. Парень молча, перенес свое тело на каталку, а почти весь кишечник остался на носилках. Двумя руками подхватил все эти окровавленные петли кишечника и перетащил их сам на каталку. С одной из медсестер от такой страшной картины стало плохо. Да и мне, не доставляло особой радости смотреть на это ужасное зрелище.

- Доктор, я буду жить? – с надеждой в голосе спросил он вдруг у меня.

- Конечно, будешь, - а, что мне оставалось сказать в ответ, - вот сейчас тебе зашьем живот, обработаем рану и через две недели выпишем домой. Ты бы лучше ответил, зачем так себя искалечил?

- После операции все расскажу, - пообещал больной, - а сейчас трудно говорить. Давайте быстрее делайте операцию. Что-то мне плохо….

Было и так понятно, что больной скоро начнет загружаться и если не дать ему наркоз и не вывести из болевого шока, он может и не дожить до операции.

Сама операция продолжалась около четырех часов. Пришлось убрать около двух метров тонкого кишечника, полностью раздробленного и размозженного. Кое-как остановили кровотечение из печени. По возможности попытались очистить всю брюшную полость от дроби, пыжей и грязи. Сняли живого со стола. И стали ждать. Обычно в первые три дня развивается перитонит. Но здесь этот период прошел спокойно. Через семь дней, можно было ожидать несостоятельности анастомоза, места сшивания петель кишечника при резекции. Но и здесь, как говорится пронесло.

Никакого ухудшения не произошло. Мы уже в хирургии облегченно вздохнули: «Больной-то выкарабкивается!» У постели нашего пациента постоянно дежурили родственники. Ежедневно ему делали перевязки. Каких только лекарств ему не влили, и все говорило о том, что больной идет на поправку. Осталось ждать двенадцатого дня после операции. Если тяжелооперируемый больной проходит этот своеобразный экватор лечения, то остается жить. Да и сам он повеселел. Стал много разговаривать, шутить, садиться в койке. От него я узнал, причину его суицида – поруганная любовь. Ему девица дала и других не забывала. Такая вот легкомысленная особа. Она даже в больницу ни разу к нему не пришла.

- Так меня обидела моя Наташа, - сожалел наш больной,- я уже думал, что она только мне будет верна, а тут узнаю, что она с другими шашни крутит. И такая злость на меня накатила. Уже и не помню, где я ружье взял. Все было как в тумане. Сейчас и не могу точно вспомнить. Стрельнул…. Сейчас, вот у вас. Вы, меня доктор скоро выпишите из больницы?

Но на этот вопрос, так и не успел я ответить. На утреннем обходе, привычно осмотрел больного, отдал необходимые распоряжения по перевязке и ушел смотреть больных в поликлинике. Не прошло и получаса, как прибегает палатная медсестра и просит, чтобы я вернулся в отделение: «Больному плохо!»

Буквально на глазах, наш больной стал загружаться, стремительно стало падать давление, ослабевал пульс, и не прошло и двадцати минут, как он умер. В это время с нашим больным находился на дежурстве его отец. Тот тоже был в отчаянии.

- Он же только хорошо позавтракал…. Шутил, смеялся. Я уже прикидывал, когда его выпишут. А тут, раз…. и умер!....

Отвезли мы тело нашего больного в судмедэкспертизу. Там только и выдали заключение, что вины врачей нет, а в приватной беседе удивлялись, как он только смог столько времени с травмой несовместимой с жизнью продержаться.

Вот так и закончился печально последний суицидальный случай в моей хирургической практике. Лучше таких больных не иметь никогда. Остающиеся жить и как бы случайно ранившие себя больше не возобновляют попыток покончить жизнь самоубийством. Есть только одна группа людей, психически нездоровая, которой если только помешали случайно свести счеты с жизнью, обязательно их сведет. Никто не сможет удержать.

Но почему-то всегда вспоминается один случай, не связанный с суицидом, но приведший к смертельному исходу. Как-то раз к нам в хирургическое отделение привезли больного с огромным отеком мошонки. Представьте такую картину, в области паха вместо мошонки яичек огромный кожаный шар, размером чуть меньше волейбольного мяча. Верхняя половина тела абсолютно нормальная, а вот нижняя поражала все мыслимые размеры. Оказывается наш больной, работающий главным инженером в одном из совхозов, решил на своем «Уазике», зимой проверить тормозную систему. Залез под машину, а ничего себе под спину не подстелил. И застудил почки. Почки начали потихоньку отказывать и никакое лечение не давало улучшения. Нужна была срочная пересадка почек, да где в деревне делали такие операции. До последней минуты больной надеялся, что ему пересадят новую почку, но так и не дождался. В течение месяца, после злополучного ремонта болел и умер. И всего-то в тридцать два года. Вот он никогда и не помышлял о суициде, а смерть нашел там, где и не предполагал.